ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
|
lb
Участник
8(916)1632893
licq:3079
|
|
Лора
Участник
Ничто не вечно под луной
licq:2971
|
|
meybe 07
Участник
|
| отправлено: 27-11-2007 23:11:38 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Можно было бы сказать, что карьера ему не задалась, кабы он сам задавался целью ее сделать. Но в том и дело, что она вовсе его не заботила. Наверное, потому, что социальный успех хорош, помимо всего прочего, как свидетельство оценки тебя со стороны - для Славы же первичной всегда была само-оценка. Вообще он личность на редкость самодостаточная. Хотя и рад был всегда общению с теми, кто его хоть как-то понимает. Потому как, несомненно, была у него потребность поделиться, вернее, разрядиться своими идеями. Ради того и на форум выходил.
Расскажу, с чего начались его публикации в Эпштейновом "Веере". Некоторые Мишины идеи его возмутили настолько, что он не удержался от письма в его адрес. Мы вместе это письмо сочиняли - вернее сказать, он сочинял, а я кое-что правил и добавлял. В ответ Миша написал, что до сих пор никто еще его не понимал столь адекватно. И предложил сделать серию публикаций. Она там "забила" все другие - после Славиных текстов никто более не решался посылать туда свои. Сам он был этим очень недовоен. Потому как всегда был настроен на отзыв. Да вот беда, не нашлось того, кто отозвался бы вровень с его зовом. И себя я не вправе таковым числить. Только и мог, что поддакивать да восторгаться - а ему потребно было соучастие. Слава, дорогой, напрасно ты за это на меня сердился. То не вина моя, а беда - ну что поделаешь, не хватило мне ума до тебя дотянуться!
Но один свой долг перед тобою постараюсь исполнить. Хранятся у меня твои заметки о языке. Несогласен я почти со всем, что ты там пишешь. И свое несогласие по пунктам тебе выскажу! Может быть, и на форуме. Пусть не услышу твоего ответа. Своими возражениями тебе зато дам знать, что в покойниках тебя не числю!
oкoнчaниe cлeдyeт |
|
| IP |
|
ili...ili
Участник
... † ...
|
| отправлено: 27-11-2007 23:31:05 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Две вечности на фоне голубей
и зеленей страдающей палитры
поудержать закат лесных очей
в усталость неба и печаль земли.
. . . Как хитро
перевернулись сигмы и нули
соотнесенных листьев и порталов,
и человек, керигма бытия,
перебирает целый мир устало,
. . . как судия,
которому пристало вершить эдикт
про меру мер, судьбу
всего, что было и конечно будет,
чтоб донести сквозь впалую пургу,
. . . что выпадет
врастающим в век людям,
так выпукло внимавшим: Я могу! |
|
| IP |
|
ili...ili
Участник
... † ...
|
| отправлено: 28-11-2007 08:52:51 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Две вечности
на фоне смертных ив
поникнувшего неба и воды,
которая сейчас уже замерзла.
Убрав их, мы оставим землю – прах,
который попирается ступнями
двух символов высокой красоты,
друг в друге отражающих себя –
единую немыслимую жизнь.
|
|
| IP |
|
Гай Юлий
Новичок
|
| отправлено: 28-11-2007 14:53:16 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Потеплело, а в душе - холод.
В ступе города толчем воду.
Солнце-память, лишь один сполох
на закате темном - дня, года
Ты, зима, совсем уже слепнешь,
самых нужных унося в полночь.
Закусали нас твои слепни,
изметелили твои волны
Беспросветно? Ну, а как слушать
стук кладбищенских сырых комьев,
и в бессмертье верить? Я лучше
буду то, что я могу - помнить |
|
| IP |
|
meybe 07
Участник
|
| отправлено: 29-11-2007 14:01:13 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Дорогой Слава, благодаря тебе был в моей жизни праздник. Ты мне его дарил каждый день общения со мной. И в разлуке с тобою праздником для меня будет всякое воспоминание о тебе. А оно, слава Богу, ко мне приходит каждый раз, когда орудую изумительно острым ножиком, который ты мне вручил на прощанье.
Не одними своими текстами - что письменными, что устными - но прежде всего самим собою, своим эйдосом ты мне дал знание того, что человек существо по преимуществу культурное, то есть произведение его трудовых усилий над собою и вокруг себя. Даже в бессловесной природе ты прозревал человеческое, духовное, личностное.
За многое другое тебе благодарен, чему еще не нахожу слов и что мне только предстоит осмыслить в завещанной тобою прощальной перспективе. |
|
| IP |
|
lb
Участник
licq:3079
|
| отправлено: 23-01-2008 19:00:29 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Сегодня в газете "Ключ" вышла замечательная и большая, на всю страницу статья о В.В.Шевченко, автор - Л.Гуревич.
|
|
| IP |
|
ili...ili
Участник
... † ...
|
| отправлено: 24-01-2008 00:20:48 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Вновь не вижу.
Меркнущий Сати,
и над ним слоями черт Гуревич,
душу вынимающий. Прости,
о прости! Мне невозможно верить
в каждый надрывающий абзац:
«был», «любил», «писал», «его не стало…»
Мы пред ним пустые, как форзац
пред серьезным текстом «Капитала».
А теперь и вовсе ни о чем
мы тут… форум или толковище?
Как-то бессознательно живем,
как-то неоправданно не ищем,
как-то пусто… Ноты говорят
про волшебный говорящий остров.
Знал ли Малер про прощальный взгляд
на адажиетто? Как же остро
разрезал он музыку в слои,
что кружились непременно в сферах!
Я теперь не поделюсь Сати…
Не причмокнет он…
Какую веру
предпочесть, чтоб встретиться опять?!
Чтоб не разойтись в кругах и спицах?
Понимаю: думать и писать.
Обещаю: помнить и стремиться.
|
|
| IP |
|
lb
Участник
licq:3079
|
| отправлено: 24-01-2008 14:44:00 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To chita
Мне прислали ее в электронном виде. Сейчас попробую отформатировать, как в газете, и выложить. |
|
| IP |
|
lb
Участник
licq:3079
|
| отправлено: 24-01-2008 15:02:35 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Статья вышла в рубрике "Книга памяти" и сопровождается его фотографией.
«Я прожил тысячу жизней»
(14.2.1938 – 24.11.07)
Ушел из жизни Вячеслав Васильевич Шевченко. Известный участникам фрязинского интернетовского форума, как ШВВ. Может быть, – самый умный, и глубокий участник. Ну, а для тех, кто близко знал его, – случилась невосполнимая утрата.
Ушел человек в высоком смысле «не от мира сего». Человек – над миром. Он никогда не мечтал о славе, известности. Смысл жизни он видел в познании истины. Может быть, точнее – художественной истины. А суть человека он различал в том, что называл произведением его духа.
Во Фрязино его знали немногие, и может быть эта статья будет для кого-то открытием. А вот поодаль… Если в интернете в поисковую систему зададите «Вячеслав Шевченко», то возникнет великое множество сайтов. А если зададите «Обратная сторона небес», то лишь под этой рубрикой вам откроется целый континент – 38 его статей. И какие названия: «Астропсихология», «Тайна Леонардо», «У истоков космологического террора», «Сценография Кеплера»… И какие журналы: «Человек», «Кентавр», питерская научная «Звезда», «Знание сила», интернетовские порталы «Русский Переплет» и «Веер», а также зарубежные издания.
Это был типичный ученый-европеист. Ученый-философ. Любил средние века, эпоху Возрождения – ее культуру, философию, все виды искусства, особенно живопись - Яна Вермеер, Альбрехта Дюрера, Леонардо да Винче. Вячеслав Васильевич любил и знал музыку. Особо были близки ему: Шуман, Бах, Брамс, Шостакович (особенно его четвертая симфония), Малер, Шнитке, в последнее время – композитор-авангардист София Губайдулина.
Был тонким ценителем киноискусства - ценил Параджанова, анимацию Норштейна.
Очень любил поэзию и тонко разбирался в ней. Может быть, более других близок был ему Мандельштам. Любил и знал поэзию Цветаевой, Ахматовой, Тарковского, Пастернака, Рильке, Тютчева. Из современных поэтов почитал Ахмадулину. Из молодых – Андрея Нитченко (стихи которого незадолго до кончины переслал мне по интернету).
Никому не навязывая свои взгляды, он в то же время много печатался.
Количество прочитанного и переваренного им – огромно... Не будем касаться его философских воззрений. Скажу лишь, как мне представляется, они не были лишены идеализма. Но любое его исследование отличалось глубиной проработки и искренностью. Для каждого правильна та философия, которую он считает правильной. И в той степени, в какой он уверен в ней.
Для тех, кто не читает философскую литературу, или касающуюся анализа художественных произведений, или серьезную фантастику, читать Вячеслав Васильевича будет не просто. Чтобы дать какое-то представление о его почерке, приведу абзац из одной его статьи («Психонавтика»):
«Куда (и откуда) смотрит человек, когда думает, будто смотрит в себя? <…> Элементарное самонаблюдение, если оно не сковано схемами школьной психологии, свидетельствует, что человек изнутри есть нескончаемый… нет, не монолог, не диалог, и даже не полифония, а скорее какофония обрывающих друг друга голосов, перемежаемых воем машин, репликами других людей, обрывками музыки и прочими невнятностями. Внутренние голоса безымянны и безлики – дебаты идут в полутьме. Неясно, как существует безвидный хор, но именно он придает видимому единство: все, что видишь, видишь уже оцененным – интонационно, ритмически, цветно».
О прошлом Вячеслав Васильевич говорил неохотно. Известно, что детство его прошло в Воркуте. Отец работал бухгалтером. Вячеслав Васильевич приехал в Ленинград и поступил в ЛГУ на матмех. Но пробыл там не долго. Занятия в ЛГУ представлялись ему слишком оторванными от жизни и он перешел в Ленинградский Электротехнический институт им. В.Ульянова. Во Фрязино попал по распределению в ЦНИИ «Циклон», где занимался системным анализом развития техники. По складу ума Вячеслав Васильевич - типичный философ. В 70-х он был принят в аспирантуру при философском факультете МГУ, где подготовил диссертацию, но от защиты отказался. Причина – принципиальные расхождения во взглядах с руководителем. В советские времена, с их жесткой в области философии политикой это было немудрено. Особенно, если учесть, что Вячеслав Васильевич был человеком демократических взглядов. Хорошо еще, что ему обошлось участие в какой-то демонстрации против ввода наших войск в Чехословакию.
Понятно, что начинающему специалисту с интересами, столь широко выходящими за пределы техники, работалось непросто. И знавшие Вячеслава Васильевича были благодарны начальнику лаборатории Евгению Пархомовскому, который понял незаурядность своего сотрудника.
По жизни Вячеславу Васильевичу досталась своя порция горечи – болезни близких, жилищная неустроенность и другое. Но в ходе постоянных философских поисков он искренне ощутил себя счастливым, жизнерадостным человеком. Он пришел к выводу, что ему дано величайшее счастье – жить и созерцать этот мир. Ведь душа, в наличие которой он верил, способна, по его мнению, к деятельности только здесь. И вот его душа удостоилась... И он призывал быть жизнерадостными других. В частности, сына Павла, которому он стремился передать свой взгляд на жизнь, культуру, мироздание.
Пережив за последние годы несколько инфарктов, Вячеслав Васильевич, видимо, чувствовал, что время, отведенное ему на этом свете, истекает. В последние месяцы он решил поделиться тем, как и почему он радостно смотрит на мир. А получилось что-то вроде завещания. Да и название – «Прощальная перспектива». «Прощальная» потому, что так любяще смотрит на окружающее человек, сознающий, что скоро он уже всего этого никогда не увидит. Я позволю себе привести несколько выдержек из этого послания:
…я любое лицо могу видеть так, как видит его только влюбленный.
…насколько зыбкими и забавными оказываются все воззрения на этот мир, кроме художественных.
…Основной вопрос, издавна меня гложущий: как можно чувствовать себя счастливым в мире, где столько несчастных.
…Постоянное … чувство счастья — основное, что отличает меня от всех, кого я знаю или читаю… Окружающие мне большей частью сострадают.
… счастье подобно здоровью — его не замечаешь, пока оно есть. В этом смысле большинство все-таки счастливо…
…Я же счастлив сознательно. Сознательно, потому как понимаю радость просто «быть» — располагать этим миром, сознавая всечасно, что располагаешь им не навсегда.
…субъективно моя жизнь бесконечна и это гораздо важнее, чем объективная ее конечность, принципиально мне безразличная.
… Счастье наступает именно тогда, когда в этом мире тебе уже ничего не нужно, кроме облаков, деревьев, дождей, ну и временами звезд.
… Культуру я вижу как эйдетически связанную тотальность. Я хорошо вижу, как душа потому явилась Набокову бабочкой, что Кеплер увидел и описал ее в снежинке.
…в том мире мы состоим из того, что написали, а в «этом» - из того, что еще не смогли написать. (Афоризм.)
… как мне справиться с острейшим ощущением того, что я не успеваю и, теперь уже видно, не успею высказаться, реализовать свои возможности и, таким образом, сбыться ...
Вячеслав Васильевич не раз тихо повторял не очень понятную фразу: «Я прожил тысячи жизней». Может быть, из приведенных выдержек вырисовывается ее смысл.
Прощание было тихим, символичным, значительным, гражданским. Хотя, неверующим Вячеслав Васильевича не назовешь. Только вера у него была своя. И это в то время, когда христианская культура, религия были одной из сторон глубочайшего его познания.
Я познакомился с Вячеславом Васильевичем еще в шестидесятых. Он показал мне свои поделки по дереву, которые с годами пополнялись, и, по мнению многих, достойны музейной коллекции. Никогда не забуду ночь, проведенную вдвоем на Нерли. Запомнилось: «Основа христианской морали исходит из сути человеческой, но заслуги религии христианской это не умаляет». Мне было далеко до него. Слава Богу, что у меня хватило способностей осознавать это.
Вячеслава Васильевича не стало. И полетела эта весть в разные концы страны и за ее пределы, и отозвалась потрясением безмерной утраты. Утраты, трагизм которой отразился в письме его друга Бориса Цейтлина, которое мне разрешили опубликовать:
«Дорогой Вячеслав Васильевич, годами общения с тобой я дорожу, как щедрейшим даром Господним.
Не встреть я тебя, не будь допущен в круг твоих постоянных собеседников, насколько был бы глупее, насколько беднее душой! Своей жизнью, своими поступками, да и просто своим обликом ты мне дал высокий образец человеческого достоинства. Надеюсь, что и в разлуке с тобой на него буду равняться, если не делами, что не так уж легко, то хотя бы в помыслах.
Как не велика горечь утраты, ее превосходит радость от того, что ты в моей жизни… нет, не был, ты – есть! Ты ведь сам не раз меня уверял, что настоящая суть человека в произведениях его духа. И как же теперь в том не убедиться?
Вячеслав Васильевич, милый, мы не расстались, когда я переместился в другую страну – не расстаемся и теперь, когда ты уходишь в мир иной. Да и уходишь ли? Мир иной – он ведь не тот, что за гробом. А то, откуда земная юдоль тебе открывается, как ты мне писал, в прощальной переписке. Стало быть, в том мире ты пребывал задолго до своей кончины – а этому причастен был, пожалуй, лишь своим бренным телом. И вот теперь ты весь там. Но покуда меня и тех, кто еще остается здесь, обозреваешь своим прощальным взглядом, покуда нам, грешным, удается таким же взглядом тебе ответить, ты по-прежнему наш собеседник и сомысленник. Не нахожу слов более точных, нежели те, что сказаны одним поэтом:
«Не прощай, говорю – до свиданья.
До светанья. До скорого света».
Лев Гуревич
(текст выверен по напечатанному в газете и частично исправлен по сравнению с черновиком) |
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
|
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
|
| отправлено: 01-02-2008 22:04:48 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To meybe 07
Прочитала "Петер Каменцинд" (раньше не читала Гессе). В таком восторге, как будто все книги, что я читала раньше, можно было и не читать. Даже боюсь приступать к "Игре в бисер": не может быть, что бы было ещё лучше, а хуже не хочется (тем более, что там другой переводчик).
 |
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
|
lb
Участник
licq:3079
|
| отправлено: 14-02-2008 23:24:39 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Сегодня Вячеславу Васильевичу исполнилось бы 70 лет...
В память об этой дате - одно из последних его размышлений, из записей "в стол".
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Ну вот, коснулись мы «бытия», «вечности», «бессмертия», сличали природу с культурой, ангела с атомом, человека с машиной, проведя самозванно и самочинно новый смотр вселенной. Порою это выглядело странно, смахивало на ворожбу по приготовлению «философского камня». Пора закругляться, круглиться, памятую о законах сферики. Нашли ли мы центр или корень бытия нашего или нам по-прежнему «недостает чего-то, чего и сказать не умеем»?
Круглиться значит признавать близость предела. Всегда кажется, что ты все еще на подступах к чему-то, что еще откроется, — в предгорьях истины. Всегда, но не сейчас. Здесь-то я должен признаться, что в этих заметках — вся истина, открытая мне, «дальнейшее — молчание». Так что же стоит сейчас передо мною открытым?
Физика, значит, блеф. История тоже. Всякая эзотерика — ребячество. Что же не бред? Щебетанье поэтов?
Да, искус мой идет от искусства, и грешно было бы открещиваться здесь от него. Новый философский камень варится в реторте искусств. Так всегда было на сломе эпох, но ныне искусство стало поистине «собственно метафизической деятельностью». Ибо в нем продолжало жить, а сегодня активизировалось с неслыханной силой все, что осталось за пределами позитивного знания. Но именно поэтому оно сегодня, как никогда, «амбивалентно».
«К кому он обращается? — спрашивал Мандельштам о Пастернаке, — К людям, которые никогда ничего не совершат. Как Тиртей перед богом, а читатель его — тот послушает и побежит ... в концерт». Куда же направиться читателю Мандельштама или хотя бы Заболоцкого? Агитируя за трактор, прорезающий мордой века, он отдает язык пророка Коню. А пространство, в котором томится Безумный Волк Заболоцкого, так похоже на пространство Степного Волка. Что их томит, и сказать не умеют, а только все указуют куда-то наверх («Тем я несчастен, добрые люди, что небо и звезды, звезды и небо, а я человек»),
Меж тем вверху звезда сияет —
Чигирь, волшебная звезда!
Она мне душу вынимает,
Сжимает судорогой уста.
«Как рука, крик мой протянут»: Рильке обозначает ту же вертикаль. Попробуй, скажи своими словами, чего он хочет от ангела или от звезды, какая сила его терзает, выволакивая из растительного забытья в пространство наших со-знаний. Блуждать в них опасно даже поэту. И если, как я точно знаю, я не поэт, так отчего я сюда попал и что мне здесь — с моими Деревом и Сферой — надобно?
Я не могу ответить на этот вопрос иначе, как сказав, что поэзия пробудила во мне чувство мира как целого вместе с потребностью передать его другим. Если убрать из нее всю образность, то останется лишь испытываемое во сне ощущение полета...
Скрежещут машины. Шумит в деревьях, в просветах гула машин, ветер. Сгущаются тени: скоро пойдет дождь. Чувствовать все это как целое значит знать: скоро меня не будет.
Перед моим столом — балконная дверь, распахнутая в «мир». За спиной — книжные стеллажи, ведущие бесконечный спор о «мире». Под знаком вопроса я, временно соединяющий их. Если бы я мог описать подступающий дождь так, как никто еще его не видел, если бы спас его от забвения, то книги за спиной тех, кто еще будет, потеснились бы, уступая место этому дождю, и возобновили бы свою полемику не раньше, чем приняли его к сведенью. Быть = быть дождем = быть на книжной полке? Я доныне этого не понимаю и закруглиться в этом никак не могу.
Так что же не блеф?
Шумит ветер?
Наиболее серьезен вызов со стороны христианства. Да, это реальность, какая еще заявит о себе. Но достаточно ли радикально оно как альтернатива? Требуя слишком мало и приемля всякую пошлость, оно далеко от формы, в какой его святость может быть возвращена современному человеку. Сегодня, возможно, это одна из форм прояснения структуры реальности.
Целое для меня в отмене всякой последовательности. То, что будет происходить, уже наличествует, только в несколько ином, требующем более изощренного виденья, качестве. Сейчас моя смерть, например, все то, что я не вижу, не слышу, не понимаю.
В метро, вглядываясь в лица себе подобных, скользящих на эскалаторе бесконечными шеренгами, шпалерами, галереями неразличимых, я долго не мог понять причин выразительности этой картины — где же я мог это уже видеть? Пока не вспомнил ренессансные изображения Страшного суда — живописующие именно такие бесконечные вереницы несчастных, увлекаемых в преисподнюю исправно действующими чертями. Страшный суд, став однажды фактом культуры и, следовательно, самосознания, происходит с той поры непрерывно, и все эти горожане, гонимые «часом пик» в метро, уже теснятся в аду, хотя все еще надеются, что ад может быть страшнее: эта оптимистическая перспектива, означенная на их лицах, — единственное, что отличает их от стенающих грешников Синьорелли или Мемлинга, уподобляя зато потрясающей невозмутимости героев Босха.
Смерть таят в себе эти люди, а не атомные полигоны, изображающие их внутренний мир более наглядно. Городом в целом движут те же страсти, какие Данте наблюдал в кипении Ада.
Разумеется, таковое откровение — новинка только для инженера, честно верящего: вот это я, а это просто вещь. Но я сам, скользящий меж ними такой же тенью, только тем могу отделяться от них, если я этот ад вижу и, следовательно, уже не вполне пребываю в нем. К тому же я знаю, что подобно Суду, всегда вершится Творение — не так заметно, потому как являет нечто «из ничего».
В прояснении логики целого христианство многому может научить.
Многому, но не всему.
Ибо если сейчас меня, пытающегося закруглиться в ощущении целого, спросят по-христиански: ну а как же, гражданин мира, обстоит у тебя с дела с ближайшим твоим целым — где твой Отец, где Жена, где Сын? — то я отвечу: отец мой, добрые люди, как и я, смотрит, жена найдет себе другого; сын вырастет вдали от меня; сам же, добрый молодец о 45 годков, иду в мокрый лес жечь костер и смотреть на березы.
И это — ощущение безбрежной опасной свободы — уже не блеф.
|
|
| IP |
|
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
|
| отправлено: 15-02-2008 10:53:35 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
цитата:
Новый философский камень варится в реторте искусств. Так всегда было на сломе эпох, но ныне искусство стало поистине «собственно метафизической деятельностью». ... Что их томит, и сказать не умеют, а только все указуют куда-то наверх НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ.
КАНЦОНА ВТОРАЯ.
И совсем не в мире мы, а где-то
На задворках мира средь теней.
Сонно перелистывает лето
Синие страницы ясных дней.
Маятник, старательный и грубый,
Времени непризнанный жених,
Заговорщицам-секундам рубит
Головы хорошенькие их.
Так пыльна здесь каждая дорога,
Каждый куст так хочет быть сухим,
Что не приведет единорога
Под уздцы к нам белый серафим.
И в твоей лишь сокровенной грусти,
Милая, есть огненный дурман,
Что в проклятом этом захолустьи -
Точно ветер из далеких стран.
Там, где всё сверканье, всё движенье,
Пенье всё,- мы там с тобой живем.
Здесь же только наше отраженье
Полонил гниющий водоем.
<Апрель 1921> |
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
|
Yulisska
Участник
flying away from the beast
|
| отправлено: 17-02-2008 14:03:25 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To lb
да, сугубо вспоминаю Вячеслава Васильевича всю эту неделю вокруг дня рождения.
а вчера по радио услышала передачу о современной музыке: Пярте, Мартынове, Губайдулиной. у меня прямо комок к горлу подкатил - вспомнила февраль-март 2006 г. - наши посиделки с разговорами и прослушиванием музыки.
подумалось, эх, вот сейчас бы, услышав передачу, сообщила бы о ней Вячеславу Васильевичу, он бы тоже, может быть, послушал...
(передачи о музыке ещё продолжатся - их по субботам после 23-х часов ведёт на волнах "Радонежа" 846 АМ Виталий Яровой - вчера была первая передача - начало этого цикла) |
| Сообщение изменено Yulisska от 2008-02-17 14:04:56 |
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
| отправлено: 20-02-2008 22:58:46 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
...
И думал он:
"Зачем растет трава?
Зачем дожди идут, гудят ветра?
А осенью зачем шумит листва?
И снег зачем? Зачем зима и лето?
Зачем?"
И он не находил ответа.
В нем что-то стало таять, как свеча.
Вошла хозяйка.
-Не позвать врача?
-Я сам помру, - ответил ей, - ступай-ка,
Понадобится - позову, хозяйка. -
И вновь стал думать.
Солнце с высоты
Меж тем сошло. Дохнуло влажной тенью.
"Неужто только ради красоты
Живет за поколеньем поколенье -
И лишь она не поддается тленью?
И лишь она бессмысленно играет
В беспечных проявленьях естества?.."
И вот, такие обретя слова,
Вдруг понял Цыганов, что умирает...
Давид Самойлов
|
|
| IP |
|
lb
Участник
licq:3079
|
| отправлено: 20-02-2008 23:09:42 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To ivi06
Замечательно адекватное стихотворение, удивительно, насколько точно соответствует пережитому... Спасибо! |
|
| IP |
|
Мардай
Участник
для утонченного слуха-Мар Дарий
|
| отправлено: 21-02-2008 18:49:42 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To meybe 07
To lb
Не разделяю, да и о Иви думал лучше: что ж меня убить теперь?! Или только вы трое -свет в окошке. Одумайтесь, судари! А впрочем, чёрного кобеля не отмоешь до бела. Да и коли кобель не один, обязательно упомянуетые существа перегрызутся, ибо нет в их основы, а, пардон либирализма - суть обезяничества всякого рода. И страшно это не для окружения (оно и не такое видело), а для них. |
|
| IP |
|
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
|
| отправлено: 21-02-2008 20:08:53 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To Мардай
Извините, я даже не поняла, против чего Ваше возмущение (против красоты что-ли), но не могу не сказать про Ваш тон:
Правда, сказанная злобно,
Лжи отъявленной подобна. (с)
|
|
| IP |
|
lb
Участник
licq:3079
|
| отправлено: 21-02-2008 21:51:07 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To Божий одуванчик
Позвольте заметить, правда здесь ни при чем. Наш бедный Мардай не имеет понятия ни о либерализме, не о христианстве. Имея в памяти несколько стычек с ШВВ по идеологическим вопросам, он только их и помнит. Не помнит он заповедей Божиих ни о прощении, ни о милосердии. Посему - падший, усталый человек, с печалью на голову. Да простится ему чудачество его. |
|
| IP |
|
Мардай
Участник
для утонченного слуха-Мар Дарий
|
| отправлено: 22-02-2008 03:10:05 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To Божий одуванчик
На отправленное Вам цитата:
отправлено: 21-02-2008 21:51:07 Автор посланного
цитата:
- падший, усталый человек, с печалью на голову. Да простится ему чудачество его. Ибо не умеет он читать, или читает не то, что написано. Придётся объяснить. Написанное мноою ни какого отношения к покойному не имеет. Живым и о живых я писал.
|
|
| IP |
|
Атех
Участник
Ловцы снов
licq:9052
|
| отправлено: 22-02-2008 09:14:48 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To Мардай
Тогда почему в этой теме? Зачем в теме, созданной в честь конкретного человека, ныне покойного, беспредметно наезжать на его друзей (которые, насколько я понимаю и для Вас - не враги)? Все равно, что писать "Здесь проходил я, а все - дураки" на могильных памятниках. |
|
| IP |
|
Мардай
Участник
для утонченного слуха-Мар Дарий
|
| отправлено: 22-02-2008 11:00:35 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To Атех
цитата:
Зачем в теме, созданной в честь конкретного человека, ныне покойного, беспредметно наезжать на его друзей (которые, насколько я понимаю и для Вас - не враги)?
Наезжать всё-таки чем-то обижать человека. А сказать, что его мнение в рассуждениях -ложь: всего лишь выразить свою оценку этого мнения и только. Не следует оценивать человека по высказываемым им мнениям - слова вода, а форум трёп и только трёп от него делать. |
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
| отправлено: 22-02-2008 19:17:42 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
цитата:
Не следует оценивать человека по высказываемым им мнениям - слова вода, а форум трёп Мы все одиноки и в чем-то несчастны. Вне зависимости от того, умер кто или жив еще. Невозможно представить, чтобы на Афинский форум (агору) приходил счастливый чел - что с тех пор изменилось на современных форумах?  Слова - вода (с), и в форуме гоняются не за словами, а за людьми - разве нам не известны эти сиамские близнецы? (Б-Х, Б-Г, лб-М(?) и т.п.) Приятно, что Мардай обращает внимание. Дорог не подарок. Почему бы не обратить внимание на то, что в поэме Д. Самойлова "Цыгановы", из которой взят отрывок, далее следует:
...Когда под утро умер Цыганов,
Был месяц в небе свеж, бесцветен, нов;
И ветер вдруг в свои ударил бубны,
И клены были сумрачны и трубны.
Вскричал петух. Пастух прогнал коров.
И поднялась заря из-за яров -
И разлился по белу свету свет.
Ему глаза закрыла Цыганова,
А после села возле Цыганова
И прошептала:
-Жалко, бога нет.
Д. Самойлов
Разве после этого не становятся обоснованными слова верующего Мардая? - его руками водит не его воля
Приведу стихотворение Д. Самойлова, которое не должно вызвать разночтений
...
Выйти из дому при ветре,
По непогоду выйти.
Тучи и рощи рассветны
Перед началом событий.
Холодно. Вольно. Бесстрашно.
Ветрено. Холодно. Вольно.
Льется рассветное брашно.
Я пострадал - и довольно!
Выйти из дому при ветре
И поклониться отчизне.
Надо готовиться к смерти
Так, как готовятся к жизни... |
|
| IP |
|
Мардай
Участник
для утонченного слуха-Мар Дарий
|
| отправлено: 22-02-2008 19:58:30 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To ivi06
РЕБЯТ. ТАК СЛОЖНО И ТАК ПРОСТО. СЛАВА, БЫЛ НЕ Ординарен
.а по,посему следует, мы откровенные бездари, ну, так все пордряд! впрочем. осознание того, что и бездари среди нас есть мало что меняет: я, например, бездарь, вам-то от этого легче?
Ну, Слава, Тебе Господи, ибо не дано нам, грешим узреть, что есть добро, что зло. Бог рассудит. Помолимся братие:
|
| Сообщение изменено Мардай от 2008-02-22 20:23:27 |
|
| IP |
|
meybe 07
Участник
|
| отправлено: 23-02-2008 20:54:50 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Прислали мне последние его записи. Читаю и изумляюсь:таким Славу я не знал! Хотя общался с ним почти 30 лет. Покинул нас, оказывается, не только мыслитель, а еще и поэт. Вот, убедитесь сами.
КОСТЕР
Небо ночное, деревья, костер ...
Как описать сферу света, что вписывается огнем в чащобу, сплоченную тьмой? Она, что называется, прядает: бросается на деревья и отступает, пульсирует в ритме костра, напоминая не столько схватку света с мраком, сколько танец в шаровом слое мельканий. Листья трепещут опереньем невидимой жар-птицы (тоже, небось, впервые увиденной в первобытном костре). Огонь словно набрасывает все новые эскизы —летучие узоры стволов, сучьев, ветвей, попеременно выхватываемых из тьмы. Как из подвечного зрения.
В этой сфере сверху темный проем, открываемый в звездное небо. Так что в целом видна некая световая чаша из чащи — поющая.
В центре чаши — огонь. Костер неописуем, потому как трудно найти что-нибудь более живое и переменчивое, увертывающееся от всякого слова. Сотни струящихся язычков (похожих, может, на птичьи), рваных алых полотен, хвостатых стягов, вспыхивающих золотом, как на старинных гербах, выскакивающих из раскаленных трещин, мечущихся, прячущихся, гаснущих, сливающихся, перебегающих по сучьям, образует как бы семейство, что не только резвится, пожирая материю, а еще и о чем-то рассказывает. И сигналит в небо искрами, словно письмо, виртуозно исполняемое каллиграфическими вензелями. Конечно же, это танец, но без меры и ритма — пляска скрытых повсюду энергий. Или палитра, которой пишутся сны и безответственные (безответные) грезы.
|
|
| IP |
|
Натали
Участник
|
| отправлено: 05-03-2008 15:02:19 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Возможно это мало кто знает - Вячеслав Васильевич вел свой ЖЖ.
Но специфика ЖЖ такова, что новый журнал малопосещаем, а для посещаемости нужно совершить множество разннообразных совершенно не очевидных для начинающего действий. Вячеслав Васильич был огорчен столь редкой посещаемостью своего блога и забросил его, предпочтя общение во Фрязинском форуме. Тем не менее в его ЖЖ осталось несколько текстов, которые могут быть интересны поклонникам его творчества:
http://gnom-on.livejournal.com |
| Сообщение изменено Натали от 2008-03-05 15:03:15 |
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
|
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
|
| отправлено: 12-03-2008 17:23:34 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
цитата:
Начало духовного движения, приведшего, в частности, к учреждению Ордена и к игре в бисер, относится к периоду истории, именуемому со времен
основополагающих исследований историка литературы Плиния Цигенхальса и по
его почину "фельетонной эпохой". Такие ярлыки красивы, но опасны и всегда
подбивают на несправедливость к какому-то прошлому состоянию человечества; и
фельетонная эпоха отнюдь не была ни бездуховной, ни даже духовно бедной. Но
она, судя по Цигенхальсу, не знала, что ей делать со своей духовностью,
вернее, не сумела отвести духовности подобающие ей место и роль в системе
жизни и государства...
Итак, эти
бои за "свободу" духа свершились и как раз в эту позднюю, фельетонную эпоху
привели к тому, что дух действительно обрел неслыханную и невыносимую уже
для него самого свободу, преодолев церковную опеку полностью, а
государственную частично, но все еще не найдя настоящего закона,
сформулированного и чтимого им самим, настоящего нового авторитета и
законопорядка. ...
Поставщики этой
чепухи частью принадлежали к редакциям газет, частью были "свободными"
литераторами, порой даже слыли писателями-художниками, но очень многие из
них принадлежали, кажется, и к ученому сословию, были даже известными
преподавателями высшей школы. Излюбленным содержанием таких сочинений были
анекдоты из жизни знаменитых мужчин и женщин и их переписка, озаглавлены они
бывали, например, "Фридрих Ницше и дамская мода шестидесятых-семидесятых
годов XIX века", или "Любимые блюда композитора Россини", или "Роль болонки
в жизни великих куртизанок" и тому подобным образом. Популярны были также
исторические экскурсы на темы, злободневные для разговоров людей
состоятельных, например: "Мечта об искусственном золоте в ходе веков" или
"Попытки химико-физического воздействия на метеорологические условия" и
сотни подобных вещей. Читая приводимые Цигенхальсом заголовки такого чтива,
мы поражаемся не столько тому, что находились люди, ежедневно его
проглатывавшие, сколько тому, что авторы с именем, положением и хорошим
образованием помогали "обслуживать" этот гигантский спрос на ничтожную
занимательность, -- "обслуживать", пользуясь характерным словцом той поры,
обозначавшим, кстати сказать, и тогдашнее отношение человека к машине.
Временами особенно популярны бывали опросы известных людей по актуальным
проблемам, опросы, которым Цигенхальс посвящает отдельную главу и при
которых, например, маститых химиков или виртуозов фортепианной игры
заставляли высказываться о политике, любимых актеров, танцовщиков,
гимнастов, летчиков или даже поэтов -- о преимуществах и недостатках
холостой жизни, о предполагаемых причинах финансовых кризисов и так далее.
Важно было только связать известное имя с актуальной в данный миг темой;
примеры, порой поразительнейшие, есть у Цигенхальса, он приводит их сотни.
Наверно, повторяем, во всей этой деятельности присутствовала добрая доля
иронии, возможно, то была даже демоническая ирония, ирония отчаяния, нам
очень трудно судить об этом; но широкие массы, видимо очень любившие чтение,
принимали все эти странные вещи, несомненно, с доверчивой серьезностью.
Меняла ли знаменитая картина владельца, продавалась ли с молотка ценная
рукопись, сгорал ли старинный замок, оказывался ли отпрыск древнего рода
замешанным в каком-нибудь скандале -- из тысяч фельетонов читатели не только
узнавали об этих фактах, но в тот же или на следующий день получали и уйму
анекдотического, исторического, психологического, эротического и всякого
прочего материала по данному поводу; над любым происшествием разливалось
море писанины, и доставка, сортировка и изложение всех этих сведений
непременно носили печать наспех и безответственно изготовленного товара
широкого потребления. Впрочем, к фельетону относились, нам кажется, и
кое-какие игры, к которым привлекалась сама читающая публика и благодаря
которым ее пресыщенность научной материей активизировалась, об этом
говорится в длинном примечании Цигенхальса по поводу удивительной темы
"Кроссворд". Тысячи людей, в большинстве своем выполнявших тяжелую работу и
живших тяжелой жизнью, склонялись в свободные часы над квадратами и крестами
из букв, заполняя пробелы по определенным правилам. Поостережемся видеть
только комичную или сумасшедшую сторону этого занятия и воздержимся от
насмешек над ним. Те люди с их детскими головоломками и образовательными
статьями вовсе не были ни простодушными младенцами, ни легкомысленными
феаками, нет, они жили в постоянном страхе среди политических, экономических
и моральных волнений и потрясений, вели ужасные войны, в том числе
гражданские, и образовательные их игры были не просто бессмысленным
ребячеством, а отвечали глубокой потребности закрыть глаза и убежать от
нерешенных проблем и страшных предчувствий гибели в как можно более
безобидный фиктивный мир. Они терпеливо учились водить автомобиль, играть в
трудные карточные игры и мечтательно погружались в решение кроссвордов --
ибо были почти беззащитны перед смертью, перед страхом, перед болью, перед
голодом, не получая уже ни утешения у церкви, ни наставительной помощи духа.
Читая столько статей и слушая столько докладов, они не давали себе ни
времени, ни труда закалиться от малодушия и побороть в себе страх смерти,
они жили дрожа и не верили в завтрашний день.
В ходу были и доклады, и об этой чуть более благородной разновидности
фельетона мы тоже должны вкратце сказать. Помимо статей, и специалисты, и
бандиты духовного поприща предлагали обывателям того времени, еще очень
цеплявшимся за лишенное своего прежнего смысла понятие "образование", также
множество докладов, причем не просто в виде торжественных речей, по особым
поводам, а в порядке бешеной конкуренции и в неимоверном количестве. Житель
города средних размеров или его жена могли приблизительно раз в неделю, а в
больших городах можно было чуть ли не каждый вечер слушать доклады,
теоретически освещавшие какую-нибудь тему -- о произведениях искусства,
писателях, ученых, исследователях, путешествиях по свету, -- доклады, во
время которых слушатель играл чисто пассивную роль и которые предполагали
какое-то отношение слушателя к их содержанию, какую-то подготовку, какие-то
элементарные знания, какую-то восприимчивость, хотя в большинстве случаев их
не было и в помине. Читались занимательные, темпераментные и остроумные
доклады, например о Г?те, где он выходил в синем фраке из почтовых карет и
соблазнял страсбургских или вецларских девушек, или доклады об арабской
культуре, в которых какое-то количество модных интеллектуальных словечек
перетряхивалось, как игральные кости в стакане, и каждый радовался, если
одно из них с грехом пополам узнавал. Люди слушали доклады о писателях, чьих
произведений они никогда не читали и не собирались читать, смотрели
картинки, попутно показываемые с помощью проекционного фонаря, и так же, как
при чтении газетного фельетона, пробирались через море отдельных сведений,
лишенных смысла в своей отрывочности и разрозненности. Короче говоря, уже
приближалась ужасная девальвация слова, которая сперва только тайно и в
самых узких кругах вызывала то героически-аскетическое противодействие, что
вскоре сделалось мощным и явным и стало началом новой самодисциплины и
достоинства духа.
Неуверенность и неподлинность духовной жизни того времени, во многом
другом отмеченного энергией и величием, мы. нынешние, объясняем как
свидетельство ужаса, охватившего дух, когда он в конце эпохи вроде бы побед
и процветания вдруг оказался лицом к лицу с пустотой: с большой материальной
нуждой, с периодом политических и военных гроз, с внезапным недоверием к
себе самому, к собственной силе и собственному достоинству, более того -- к
собственному существованию. Между тем на этот период ощущения гибели
пришлось еще много очень высоких достижений духа, в числе прочего начало
того музыковедения, благодарными наследниками которого являемся мы. Но любой
отрезок прошлого поместить в мировую историю изящно и с толком нетрудно, а
никакое настоящее время определить свое место в ней не способно, и потому
тогда, при быстром падении духовных запросов и достижений до очень скромного
уровня, как раз среди людей высокодуховных распространились ужасная
неуверенность и отчаяние. Только что открыли (со времен Ницше об этом уже
повсюду догадывались), что молодость и творческая пора нашей культуры
прошли, что наступили ее старость и сумерки; и этим обстоятельством, которое
вдруг все почувствовали, а многие резко сформулировали, люди стали объяснять
множество устрашающих знамений времени: унылую механизацию жизни, глубокий
упадок нравственности, безверие народов, фальшь искусства. Зазвучала, как в
одной чудесной китайской сказке, "музыка гибели", как долгогремящий органный
бас, раздавалась она десятки лет, разложением входила в школы, журналы,
академии, тоской и душевной болезнью -- в большинство художников и
обличителей современности, которых еще следовало принимать всерьез, бушевала
диким и дилетантским перепроизводством во всех искусствах. Герман Гессе "Игра в бисер". |
|
| IP |
|
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
|
| отправлено: 24-03-2008 21:01:37 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Мальчик смотрел на умные белые пальцы игравшего, видел, как на его сосредоточенном лице тихо
отражалась проведенная тема, глаза под полуопущенными веками оставались
спокойны. Сердце мальчика кипело почтением, любовью к мастеру, а уши его
внимали фуге, ему казалось, что он впервые слушает музыку, за возникавшим
перед ним произведением он чувствовал дух, отрадную гармонию закона и
свободы, служения и владычества, покорялся и клялся посвятить себя этому
духу и этому мастеру, он видел в эти минуты себя и свою жизнь и весь мир
ведомыми, выстроенными и объясненными духом музыки, и когда игра кончилась,
он смотрел, как тот, кого он чтил, волшебник и царь, все еще сидит, слегка
склонившись над клавишами, с полуопущенными веками и тихо светящимся изнутри лицом, и не знал, ликовать ли ему от блаженства этих мгновений или плакать, оттого что они прошли. Тут старик медленно встал с табурета, проницательно и в то же время непередаваемо приветливо взглянул на него ясными голубыми глазами и сказал:
-- Ничто не может так сблизить двух людей, как музицирование. Это
прекрасное дело. Надеюсь, мы останемся друзьями, ты и я. Может быть, и ты
научишься сочинять фуги, Иозеф.
С этими словами он подал ему руку и удалился, а в дверях еще раз
повернулся и попрощался взглядом и вежливым легким поклоном.
Много лет спустя Кнехт рассказывал своему ученику: выйдя на улицу, он
нашел город и мир преображенными куда больше, чем если бы их украсили флаги,
венки, ленты и фейерверк. Он пережил акт призвания, который вполне можно
назвать таинством: вдруг стал видим и призывно открылся идеальный мир,
знакомый дотоле юной душе лишь понаслышке или по пылким мечтам. Мир этот
существовал не только где-то вдалеке, в прошлом или будущем, нет, он был
рядом и был деятелен, но излучал свет, он посылал гонцов, апостолов,
вестников, людей, как этот старик магистр, который, впрочем, как показалось
Иозефу, не был, в сущности, так уж и стар. И из этого мира, через одного из
этих достопочтенных гонцов, донесся и до него, маленького ученика латинской
школы, призывный оклик! Таково было значение для него этого события, и
прошло несколько недель, прежде чем он действительно понял и убедился, что
магическому акту того священного часа соответствовал и очень определенный
акт в реальном мире, что призвание было не только отрадой и зовом
собственной его души и совести, но также даром и зовом земных властей.
Гессе, "Игра в бисер". |
|
| IP |
|
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
|
| отправлено: 05-04-2008 19:58:19 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
"...Так он постепенно узнавал манеру Диона слушать исповеди, характер
его утешительных увещаний, характер его деятельных вмешательств, характер
его наказаний и советов. Редко позволял он себе задавать вопросы, как то
случилось, когда однажды мимоходом к ним заглянул один ученый или мудрец.
У этого человека, как явствовало из его рассказов, были друзья среди
магов и звездочетов; устроив привал, он час или два просидел у двух
стариков-схимников вежливым и словоохотливым гостем, ведя долгие, ученые и
прекрасные речи о небесных светилах и о том пути через все хоромы Зодиака,
который от начала до конца века вселенной должен пройти вместе со своими
богами человек. Он говорил об Адаме, первом человеке, и об его тождестве с
Иисусом, Распятым, называл спасение через него, Иисуса, путем Адама от древа
познания к древу жизни, а райского змия -- стражем священного первоистока,
темной бездны, из ночных вод которой вышли все облики, все люди и боги. Дион
внимательно слушал этого человека, чья сирийская речь была полна греческих
вкраплений, и Иосиф удивлялся, даже негодовал, видя, что он не отвергает и
не клянет этот языческий вздор, что умные монологи всезнающего паломника как
бы даже забавляют Диона и вызывают у него интерес, ибо он не только
увлеченно слушал, но часто даже улыбался и кивал в ответ на какие-нибудь
слова гостя, словно они ему нравились.
Когда этот человек ушел, Иосиф с запальчивостью и чуть ли не с упреком
спросил:
-- Как объяснить, что ты так терпеливо слушал ересь этого нечестивого
язычника? Да, ты слушал ее, как мне показалось, не просто с терпением, но
прямо-таки с интересом и удовольствием. Почему ты не возразил ему? Почему не
попытался опровергнуть этого человека, изобличить его и обратить к вере в
нашего господа?
Дион покачал головой, сидевшей на тонкой морщинистой шее, и отвечал:
-- Я не опровергал его, потому что это не принесло бы никакой пользы,
вернее, потому что я и не мог бы опровергнуть его. В речах, умозаключениях,
в знании мифологии и звезд этот человек, несомненно, гораздо сильнее меня, я
с ним не справился бы. А кроме того, сын мой, это не мое и не твое дело --
выступать против веры того или иного человека с утверждением, что верит он в
ложь и галиматью. Я слушал этого умного человека, признаюсь, не без
удовольствия, от тебя это не ускользнуло. Мне доставляло удовольствие
слушать его. потому что он превосходно говорил и много чего знал, но прежде
всего потому, что он напомнил мне мою молодость, ибо в молодости я много
занимался такими же изысканиями. Сведения из мифологии, по поводу которых
так мило болтал этот путник, вовсе не вздор. Это представления и аллегории
веры, которая нам уже не нужна, потому что мы обрели веру в Иисуса,
единственного Спасителя. Но для тех, кто еще не нашел нашей веры, кто, быть
может, вообще не способен найти ее. их вера, уходящая корнями в древнюю
мудрость предков, по праву достопочтенна. Спору нет, дорогой, наша вера
другая, совершенно другая. Но если наша вера не нуждается в учении о
небесных светилах, зонах, изначальных водах, праматерях мира и прочих
аллегориях, то это отнюдь не значит, что те учения сами по себе ошибочны,
ложны и вздорны.
-- Но ведь наша вера, -- воскликнул Иосиф, -- лучше, ведь Иисус умер за
всех людей; значит, те, кто знает его, должны бороться с этими устаревшими
учениями и заменять их новым, верным!
-- Мы давно так и сделали, ты и я и многие другие, -- спокойно сказал
Дион. -- Мы верующие, потому что мы прониклись верой, то есть силой
Спасителя и его спасительной смерти. А те, другие, мифоведы и богословы
Зодиака и древних учений, не прониклись этой силой, еще нет, и нам не дано
заставить их проникнуться ею..."
Гессе, "Игра в бисер". |
|
| IP |
|
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
|
| отправлено: 05-04-2008 21:16:30 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
"Через эти и разные другие испытания прошла уже его жизнь, когда он
достиг зрелого возраста и находился в расцвете лет. Он уже похоронил двух
прародительниц племени, уже потерял красивого шестилетнего сыночка, которого
загрыз волк, уже перенес тяжелую болезнь -- без чьей-либо помощи, сам себе
врач. Он уже изведал и голод, и холод. Все это оставило отпечатки на его
лице и не меньшие на его душе. Он убедился также, что люди духа вызывают у
других какое-то удивительное возмущение и отвращение, что, уважая их издали
и при нужде обращаясь к ним, их не только не любят и не смотрят на них как
на равных, но и всячески избегают их. Узнал он и то, что больные и
страждущие более охочи до старинных или новопридуманных заклинаний и
заговоров, чем до разумных советов, что человек предпочитает пострадать и
внешне покаяться, чем измениться в душе или хотя бы только проверить себя
самого, что ему легче поверить в волшебство, чем в разум, в предписания, чем
в опыт, -- всё это вещи, которые за несколько тысячелетий, прошедших с тех
пор, изменились совсем не так сильно, как то утверждают иные труды по
истории. Узнал он, однако, и то, что человек пытливый, духовный не смеет
терять любовь, что желаниям и глупостям людей надо без высокомерия идти
навстречу, но нельзя покоряться, что от мудреца до шарлатана, от жреца до
фигляра, от братской помощи до паразитической выгоды всегда всего один шаг и
что люди, в общем-то, гораздо охотнее платят мошеннику и позволяют надуть
себя жулику, чем принимают безвозмездную и бескорыстную помощь. Они
предпочитали платить не доверием и любовью, а деньгами и товаром. Они
обманывали друг друга и ждали, что их самих тоже обманут. Научившись
смотреть на человека как на слабое, себялюбивое и трусливое существо,
признав собственную причастность ко всем этим скверным инстинктам и
свойствам, следовало все же верить в то и питать свою душу тем, что человек
-- это дух и любовь, что есть в нем что-то противостоящее инстинктам и
жаждущее облагородить их. Но мысли эти, пожалуй, слишком отвлеченны и
выражены слишком четко, чтобы Кнехт был способен на них. Скажем лучше: он
был на пути к ним, его путь привел бы его когда-нибудь к ним и провел через
них. Идя этим путем, томясь по мыслям, но живя главным образом в чувственном
мире, зачарованный то луной, то запахом травы, то душистого корня, то вкусом
коры, то выращиванием лекарственного растения, то приготовлением мази, то
своей слитностью с погодой и атмосферой, он развил в себе множество
способностей, в том числе и таких, которые нам, поздним, уже не даны и лишь
наполовину понятны. Важнейшей из этих способностей было, конечно, заклинание
дождей. Хотя в иных особых случаях небо оставалось непреклонно и как бы
издевалось над его усилиями, Кнехт все-таки сотни раз вызывал дождь, и почти
каждый раз чуть-чуть по-другому. В жертвоприношениях и в обрядах шествий,
заклинаний, барабанного боя он, правда, не осмелился бы хоть что-нибудь
изменить или пропустить. Но ведь это была лишь официальная, гласная часть
его деятельности, ее священнослужительская показная сторона; и конечно,
бывало очень приятно и радостно, когда вечером, после дня жертвоприношений и
шествия, небо сдавалось, горизонт покрывался тучами, ветер становился
пахуче-влажным, и падали первые капли. Однако и тут требовалось прежде всего
искусство кудесника, чтобы верно выбрать день, чтобы не делать вслепую
пустых попыток; высшие силы можно было молить, их можно было даже осаждать просьбами, но с чувством меры, с покорностью их воле. И еще милее, чем те славные, триумфальные свидетельства успеха и услышанной мольбы, были ему
какие-то другие, о которых никто не знал, кроме него самого, да и сам-то он
робел перед ними и знал их больше чувствами, чем умом. Существовали такие
состояния погоды, такая напряженность воздуха и тепла, такая облачность,
такие ветры, такие запахи воды, земли и пыли, такие угрозы и посулы, такие
настроения и прихоти демонов погоды, которые Кнехт предощущал и соощущал
кожей, волосами, всеми своими чувствами до такой степени, что его ничем
нельзя было поразить или разочаровать, он, резонируя, сосредоточивал, носил
в себе погоду и обретал способность управлять облаками и ветрами -- не по
собственному, однако, произволу, а как раз на основе этой связи и
связанности, совершенно уничтожавших разницу между ним и миром, между
внутренним и внешним. Тогда он мог самозабвенно стоять и слушать,
самозабвенно сидеть, открыв всю свою душу и уже не только чувствуя в себе
жизнь ветров и облаков, но и направляя и рождая ее -- приблизительно так,
как мы можем пробудить в себе и воспроизвести хорошо нам известную
музыкальную фразу. Стоило ему тогда задержать дыхание -- и замолкал гром или
ветер, стоило кивнуть или покачать головой -- и шел или переставал идти
град, стоило выразить улыбкой примирение борющихся в душе его сил -- и в
небе рассеивались тучи, обнажая прозрачную голубизну. Во времена особенной
чистоты и легкости на душе он носил в себе, точно и безошибочно зная ее
наперед, погоду будущих дней, словно в крови его была записана вся
партитура, по которой надлежит играть небесам. Это были его хорошие и лучшие
дни, его награда, его блаженство."
Гессе,"Игра в бисер".
|
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
|
lb
Участник
licq:3079
|
| отправлено: 24-05-2008 12:47:50 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Сегодня исполняется полгода со дня смерти.
Если кто хочем почтить память Вячеслава Васильевича, но не знает, где его могила или не решается преодолеть плачущую погоду, - напишите здесь или в ЛС. Расскажу или попробую помочь с выездом до места на автомобиле.
Вечная память... |
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
| отправлено: 24-05-2008 21:03:02 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
To lb
Это не так уж далеко от стоянки авто, наверно... надо продолжать окультуривать могилу
|
| Сообщение изменено ivi06 от 2008-05-24 21:05:31 |
|
| IP |
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
|
ivi06
Участник
petitio principii. Nihil nisi bene
licq:2645
|
| отправлено: 29-05-2008 22:57:27 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
| На станции Ашукинской, за Софрино, они с другом Эдуардом жили как короли, охраняя банкирский двухэтажный коттедж с мансардой... Там хорошие места. Недалеко стрельбище со своими специфическими звуками автоматов, пулеметов и скорострельных пушек боевых машин... |
| Сообщение изменено ivi06 от 2008-05-29 23:04:45 |
|
| IP |
|
meybe 07
Участник
|
| отправлено: 29-05-2008 23:41:39 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
ivi06
Ну, не совсем как короли. Они ведь там еще и работали: забор красили, котельню налаживали, что-то еще, притом банкирша оказалась скупой, заплатила мало. А жилищные условия действительно были у них отменные. Знаю потому, что одно время и я это жилье с ними разделял. Мой приятель банкиру делал камин, а я был в роли разнорабочего. |
| Сообщение изменено meybe 07 от 2008-05-29 23:48:52 |
|
| IP |
|
|
