Fryazino.NET Forum || Культура и наука || александр бушков "сталин. ледяной трон" >> Привет, Гость! Войдите! : вход | поиск | правила | банлист

Выберите форум---ОбщийКультура и наукаРазный PeopleМузыкаКупля/Продажа/УслугиHard&SoftФото и ВидеоВопросы по работе сетиКиноСпортАвто/МотоРелигияДетиУчеба и ОбразованиеПоздравленияФлора и ФаунаИгры

Автор александр бушков "сталин. ледяной трон" (1) 1 для печати | RSS 2.0 GIV Новичок guess 'em licq:none отправлено: 25-02-2005 14:47:07 |     инфо • правка • ссылка • сообщить модератору вышла в свет новая книга бушкова и сразу же стала бесселлером. несколько страниц Глава первая ОЧИЩЕНИЕ ПЛАМЕНЕМ Самая первая оттепель К сожалению, когда речь заходит о Сталине, очень и очень мно¬гие не дают себе труда подумать, осмыслить собственным разуме¬нием и личность вождя, и то чертовски непростое время, когда он жил и работал. Массовое сознание сворачивает на гораздо более простой, но крайне неподходящий путь: механически повторять готовые, примитивные штампы, вброшенные в широкое обраще¬ние XX съездом и лично Хрущевым. Между прочим, по бедности фантазии и общей убогости интеллекта «дорогой Никита Сергее¬вич» практически не придумал ничего своего - он попросту вос¬пользовался опять-таки готовыми клише, которые запустили не кто иной, как Троцкий с Геббельсом (что будет убедительно дока¬зано чуть позже)... Вот, например, молчаливо подразумевается, что Сталин в тече¬ние своей отнюдь не короткой жизни совершенно не менялся. Не менялись его характер, отношение к людям, взгляды на мир, со¬бытия, теории. А меж тем это глубоко неправильно. Так попросту не бывает. Любой человек, если только он не за¬конченный дебил, с годами постепенно, понемногу меняет убеж¬дения, характер, взгляды, привычки - потому что взрослеет, ус¬ложняется, набирается житейского опыта, потому что в его созна- ние непрерывно поступает поток свежей информации, потому что с ним происходят разнообразнейшие события, опять-таки вынуж¬дающие человека меняться... Это ведь азы психологии, не правда ли? Но в случае со Сталиным об этих азах как-то забывают. В пол¬ную силу работают штампы и клише. А потому сплошь и рядом появляются статьи и книги, авторы которых свято верят, будто Ста¬лин еще году в семнадцатом поставил себе задачу «добиться необъятной власти», а вся его дальнейшая жизнь и поступки были, мол, лишь осуществлением этого патологического стремления к трону... И это глубоко неправильно. Хотя бы потому, что совершенно не учитывается время. К примеру, декабрь семнадцатого, июнь во¬семнадцатого и, скажем, март девятнадцатого - это три совершен¬но разных исторических периода, отличающиеся друг от друга, как небо от земли. Во времена, подобные нашей революции и Граж¬данской войне, ситуация меняется столь же быстро, как картинка в калейдоскопе - и новое уже совершенно не похоже на прежнее, прошлый опыт (всего лишь опыт прошлой недели) уже решитель¬но не годится, впереди полнейшая неизвестность, и нужно срочно импровизировать... В первом томе я, смею думать, наглядно и убедительно доказал на конкретных примерах, что Сталин всегда, с самого начала, был приверженцем умеренности. Что на всяком критическом перело¬ме ситуации или просто при необходимости решить какую-то на¬сущную проблему он был автором самого умеренного решения, самого мягкого. Но Сталин менялся. Жизнь заставляла. Думается мне, можно довольно уверенно проследить ту цепочку событий и фактов, что поневоле прибавляла в его характере подозрительности, твердо¬сти, недоверия, жесткости... жестокости, назовем уж вещи своими именами. Многие ключевые эпизоды прослеживаются четко и не¬двусмысленно... Начнем с того, что большевики, по моему глубокому убежде¬нию (и при отсутствии к ним всякой симпатии), все же были носителями не в пример большей доброты, нежели, скажем, пред¬ставители кое-каких братских революционных партии. Постара¬юсь прояснить свою мысль. Нелепо утверждать, что большевики не практиковали террора. Ого, и еще как практиковали! Но принципиальное отличие в том, что для большевиков он был побочным видом деятельности, если можно так выразиться. Потому что идейную основу большевиков составляло стремление донести до народных масс теорию. Воору¬жить массы этой теорией, чтобы они сознательно сделали выбор в пользу переустройства общества по их, большевистскому, пути. Меж тем для тех же эсеров или анархистов-максималистов тер¬рор был самоцелью. Теорией они себя особо не утруждали, бро¬сив все силы на стрельбу и взрывы. Большевистские боевики, сплошь и рядом решавшие мелкие, прикладные задачи, не шли ни в какое сравнение с Боевой Организацией эсеров... Глубинная суть большевиков - «распропагандировать и убе¬дить». Глубинная суть эсеров и подобных им - «стреляй по всему, что движется». Отрицать это невозможно. И только впоследствии, когда пришлось импровизировать, ког¬да возникли новые, никакой теорией не предусмотренные ситуа¬ции, когда началась не укладывавшаяся в рамки прежних теорети¬ческих дискуссий борьба, большевики - и Сталин с ними вместе -озлились. В таком повороте событий нет ничего непонятного, нео¬бычного. И нового тоже нет. В точности так обстояло во Франции: начиналось малой кровью и цветами, а кончилось разгулом гиль¬отины. В точности так обстояло и с российскими народовольца¬ми, спервоначалу искренне полагавшими, что достаточно сверг¬нуть самодержца и провозгласить все и всяческие свободы, чтобы миллионные народные массы автоматически превратились в ис¬полненных чистой любви «братьев». Об этой невинной вере пря¬мо-таки открытым текстом повествуют подробнейшие мемуары лидеров «Народной воли» (того же Морозова). И лишь потом, ког¬да теория оказалась решительно несовместима с жизнью, как-то незаметно, сами собой всплыли мысли о динамите, кинжалах и револьверной пальбе... Глупо отрицать, что поначалу взявшие власть большевики от¬пускали под честное слово своих противников вроде генерала Крас¬нова... Итак, что же вынуждало Сталина озлиться! Первым толчком, без сомнения, был суд над Романом Мали¬новским, многолетним агентом охранного отделения. У людей идейных, убежденных (а Сталин таковым, безусловно, являлся) это должно было вызвать нешуточный шок, психологический удар, надлом: не рядовой функционер, а один из старых партийных то¬варищей, член ЦК, близкий к Ленину, оказался примитивным сту¬качом. И вдобавок не единственным из видных... Потом события середины двадцатых годов: смерть Ленина, за которой последовала ожесточенная грызня в верхах, борьба за ли¬дерство в партии, за титул вождя и наследника. Для идейного че¬ловека это опять-таки шок: когда былые сподвижники, вроде бы накрепко спаянные единством убеждений и целей, схватываются насмерть, словно откопавшие золотой клад флибустьеры... В конце двадцатых - начале тридцатых эта борьба еще более обострилась. Как ни убаюкивай себя воспоминаниями о былом единстве, об общих идеалах, жизнь наглядно демонстрирует: ве¬рить нельзя никому. Сталин полагал, что Бухарин - его искренний друг, не способный на подлость, а «друг» тем временем с подня¬тым воротником проскальзывал к противникам Сталина и на рав¬ных обсуждал с ними, как бы свергнуть Кобу к чертовой матери. И даже жена Наденька, самый близкий человек, качнулась к про¬тивникам... Что, подобные поганые сюрпризы не сделают человека жестче и подозрительнее? Ну-ну. А еще позже, когда хлынула информация о заговорах в высшем руководстве партии, армии, госаппарата... Одним словом, изначально Сталин вовсе не был свирепым. Жизнь заставила... И все же он до некоторого момента еще пытался оставаться умеренным, не жестоким. Давно известно, что в середине тридцатых, уже подвергаясь прессовке, Бухарин (вместе, с молодой же¬ной!) был послан ЦК в Европу, чтобы приобрести там архив Кар¬ла Маркса. С некоторых пор я не могу отделаться от убеждения, что Сталин таким образом выталкивал неверного друга «Бухар-чика» из страны. Что это был недвусмысленный намек: ну что ты тянешь, придурок! Жена при тебе, ты на свободе! Не вздумай воз¬вращаться! Но если это и был намек, Бухарин его не понял... Еще в тридцать шестом году, когда уже давным-давно бушева¬ли открытые схватки с партийной оппозицией, когда к Сталину стеклось достаточно информации о заговорах, он, тем не менее, старательно готовил оттепель. Да, именно так. Оттепель. Первую. Принято считать с легкой руки Эренбурга, что оттепель впервые наступила после смерти Ста¬лина. Простите, вздор. Самая первая оттепель - это тридцать шес¬той год, сталинская Конституция, сталинский проект всеобщих, равных и тайных выборов. Напомню, как обстояли дела. Сначала был принят целый комп¬лекс мер по восстановлению законности и искоренению перегибов последних лет. Не кто иной, как Андрей Януарьевич Вышинский, новый прокурор СССР, совершенно несправедливо признанный «па¬лачом», эту кампанию начал. Сначала были пересмотрены дела мно¬гих социально чуждых элементов, высланных из Ленинграда после убийства Кирова, - и немало людей реабилитировано. Потом Вышинский пробил в Политбюро (несомненно, с пода¬чи Сталина) так называемое постановление о снятии судимости с колхозников, репрессированных по печально известному закону «о трех колосках». В течение семи месяцев почти восемьсот ты¬сяч человек в одночасье лишились судимости и были восстанов¬лены в правах. Вслед за тем из разряда «лишенцев» вывели каза¬чество. Сегодня нам трудно представить, что означало тогда для чело¬века находиться в категории «лишенца». «Лишенец» - это не про¬сто индивидуум, лишенный права голосовать на выборах. Это -бедолага третьего, четвертого сорта: и сам бесправен, и дети бес- правны, не то что в институт поступить, а и приличную работу получить невозможно... И вот их реабилитировали - сотни тысяч людей. Отныне они становились полноправными гражданами. Это что - не оттепель? Но Вышинский не останавливался. Летом 1936-го Политбюро ут¬вердило проект его постановления «О порядке производства аре¬стов». Теперь по всем без исключения делам сотрудники НКВД могли производить аресты исключительно с согласия прокурора. А на арест того или иного специалиста требовалась еще и санкция соответствующего наркома. По сравнению с прежней феноменаль¬ной легкостью, с какой «органы» гребли практически любого, на кого упал их зоркий взгляд, это был гигантский шаг вперед. Вообще Вышинский - еще одна самым бесцеремонным обра¬зом ошельмованная фигура. Разбуди ночью любого и напомни эту фамилию - и почти каждый, не задумываясь, воскликнет: - Ну как же, помню! Тот, что говорил, будто признание - цари¬ца доказательств! Так вот, ничего подобного. Не угодно ли прочесть подлинные слова Вышинского, найденные Е. Прудниковой? «В достаточно уже отдаленные времена, в эпоху господства в процессе теории так называемых законных (формальных) доказа¬тельств, переоценка значения признаний подсудимого или обви¬няемого доходила до такой степени, что признание обвиняемым себя виновным считалось за непреложную, не подлежащую со¬мнению истину, хотя бы это признание было вырвано у него пыт¬кой, являвшейся в те времена чуть ли не единственным процессу¬альным доказательством, во всяком случае, считавшейся наибо¬лее серьезным доказательством, "царицей доказательств"... Этот принцип совершенно неприемлем для советского права и судеб¬ной практики». Как видим, Вышинский писал и говорил совершенно противо¬положное тому, что ему стали приписывать! Между прочим, в точ¬ности так обстояло дело и со «всем известным» высказыванием Ленина о том, что якобы «каждая кухарка способна управлять го¬сударством». На деле же Ленин попросту призывал создать такие условия воспитания и образования, при которых каждая кухарка сможет квалифицированно принимать участие в делах государ¬ственного управления! Существенная разница, не правда ли?! Итак, сотни тысяч людей в 1936 г. стали полноправными граж¬данами, избавленными от прежних ограничений. А Сталин шел дальше. Возможно, кому-то это покажется диким, невероятным -но в том же году он подготовил проект выборов, по которому в каждом избирательном бюллетене значились бы несколько канди¬датов, выдвигаемых не только партийными ячейками, но и обще¬ственными организациями, собраниями беспартийных! Образец такого бюллетеня - в Приложении. Он обнаружен в архивах доктором исторических наук Ю. Н. Жуковым пару лет назад - и до сих пор не высказано внятных сомнений в подлинно¬сти документа. Три кандидата - из них райкомом выдвинут только один. Голосование - тайное, избирателю предоставляется полная возможность вычеркнуть тех, кто ему неугоден. Если это не демократические выборы, то объясните мне, что же тогда демократией считать?! Состоявшийся в феврале 1937-го Пленум ЦК ВКП(б) прямо наце¬ливал партийную верхушку на новые времена. А. А. Жданов в своем обширном докладе высказался совершенно недвусмысленно: «Новая избирательная система... даст мощный толчок к улуч¬шению работы советских органов, ликвидации бюрократических органов, ликвидации бюрократических недостатков и извращений в работе наших советских организаций. А эти недостатки, как вы знаете, очень существенны. Наши партийные органы должны быть готовы к избирательной борьбе...» И далее он говорил, что выборы эти будут серьезной, нешуточ¬ной проверкой советских работников, потому что тайное голосо¬вание дает широкие возможности отвести нежелательных и не¬угодных массам кандидатов; что партийные органы обязаны от¬личать подобную критику от враждебной деятельности, что к бес¬партийным кандидатам следует относиться со всей поддержкой и вниманием, потому что их, деликатно говоря, в несколько раз боль¬ше, чем партийцев. В докладе Жданова во всеуслышание были озвучены термины «внутрипартийный демократизм», «демократический центра¬лизм», «демократические выборы». И были выдвинуты требова¬ния: запретить «выдвигать» кандидатов без выборов, запретить на партийных собраниях голосовать «списком», обеспечить «неогра¬ниченное право отвода членами партии выдвигаемых кандидатур и неограниченное право критики этих кандидатур». Последняя фраза целиком относилась к выборам сугубо партийных органов, где давным-давно не было ни тени демократизма. Но, как мы ви¬дим, и всеобщие выборы в советские органы не забыты. Сталин и его люди требуют демократии! И как же на доклад Жданова реагируют партийные вельможи, собравшиеся на пленуме, первые секретари обкомов, крайкомов, ЦК национальных компартий? А они пропускают все это мимо ушей! Потому что подобные новшества отнюдь не по вкусу той самой «старой ленинской гвар¬дии», которая еще не уничтожена Сталиным, а как раз и восседает на пленуме во всем величии и блеске... Потому что хваленая «ле¬нинская гвардия» - скопище мелких сатрапчиков, категорически не приемлющих и подобный разгул демократии, и вообще необ¬ходимость соблюдать какие бы то ни было законы. Они привыкли жить в своих вотчинах мелкими царьками, единолично распоря¬жаться жизнью и смертью... Двадцать лет глава советской юсти¬ции товарищ Крыленко, палач, расстрелыцик, буквально в исте¬рике бьется, стоит ему услышать о каких-то там писаных законах. Остальные - не лучше... Прения по докладу Жданова были практически сорваны. Не¬смотря на прямые призывы Сталина серьезно и подробно обсу¬дить реформы, старая гвардия с параноидальным упорством сво¬рачивает на более приятные и понятные темы: террор, террор, тер¬рор! Какие, к чертовой матери, реформы?! Есть более насущные задачи: бей затаившегося врага, жги, лови, выявляй! Наркомы, пер¬вые секретари - все талдычат о том же: как они азартно и масш¬табно выявляют врагов народа, как намерены поднять эту кампа¬нию до космических высот... Сталин теряет терпение. При появлении на трибуне очередного оратора, не дожидаясь, когда тот откроет рот, иронически бросает: - Всех врагов выявили или еще остались? „ Оратор (первый секретарь Свердловского обкома Кабаков, еще одна будущая «безвинная жертва сталинского террора») пропускает иронию мимо ушей и привычно трещит о том, что избирательная активность масс, чтоб вы знали, как раз «сплошь и рядом использует¬ся враждебными элементами для контрреволюционной работы». Они неизлечимы\ Они просто не умеют иначе! Им не нужны ни реформы, ни тайное голосование, ни несколько кандидатов в бюл¬летене. Они с пеной у рта отстаивают прежнюю систему, где нет никакой демократии, а есть лишь «боярская волюшка»... На трибуне - Молотов. Он говорит дельные, толковые вещи: нужно выявлять действительных врагов и вредителей (а они, как мы убедились, существуют реально! -А. Б.), а не поливать гря¬зью всех без исключения «капитанов производства»; нужно на¬учиться, наконец, отличать виновных от невиновных, нужно ре¬формировать раздутый бюрократический аппарат; нужно оцени¬вать людей по их деловым качествам и не ставить в строку про¬шлые ошибки... А бояре - все о том же: искать и ловить врагов со всем пылом! Искоренять глубже, сажать больше! Для разнообразия они увлеченно и громогласно начинают то¬пить друг друга: Кудрявцев - Постышева, Андреев - Шеболдае-ва, Полонский - Шверника, Хрущев - Яковлева. Молотов, не вы¬держав, открытым текстом говорит: - В ряде случаев, слушая выступающих ораторов, можно было прийти к выводу, что наши резолюции и наши доклады прошли мимо ушей выступающих... В яблочко! Не просто прошли - просвистели... Большинство собравшихся в зале не умеют ни работать, ни реформировать. Зато они прекрасно умеют ловить и выявлять врагов, они обожают это занятие и жизни без него не мыслят... Короче говоря, не «тиран Сталин», а именно «старая партий¬ная гвардия», правившая бал на февральском пленуме, похорони- ла все попытки демократической оттепели. О бюллетенях с не¬сколькими кандидатами речь уже не шла: планы реформ были не¬милосердно кастрированы и свелись исключительно к тому, что кандидатов на выборах будут выдвигать «совместно» коммунис¬ты с беспартийными. И в каждом бюллетене отныне будет по од¬ному единственному кандидату - ради отпора проискам. А в при¬дачу - очередное многословное словоблудие о необходимости выявлять массы засевших врагов... Конец недолгой оттепели. Сталин так и не продавил свой блок реформ. Правда, на пленуме он сказал примечательные слова: - Партийные организации будут освобождены от хозяйствен¬ной работы, хотя произойдет это далеко не сразу. Для этого необ¬ходимо время. Надо укомплектовать органы сельского хозяйства, дать туда лучших людей. Промышленность, она крепче построена и ее органы не дадут вам подменить их. И это очень хорошо. Надо усвоить метод большевистского руководства советскими, хозяй¬ственными органами: не подменять их, не обезличивать, а помо¬гать им, укреплять их и руководить через них, а не помимо них. Тогда партийная верхушка, несомненно, восприняла это как про¬ходные, дежурные декларации, нечто вроде обязательных закли¬наний. И совершенно зря. Впоследствии мы еще не раз вернемся к этим сталинским словам. Потому что это была продуманная и жесткая программа, начавшая претворяться в жизнь уже доволь¬но скоро... 2. Голоса былые А в это время уже во всю шли аресты... Давно и отнюдь не мною, таким умным, подмечено: Россия -единственная страна, где показаниям подследственных не верят вовсе. На XX съезде Хрущев высочайше повелел считать все об¬винения «ложными», все показания «выбитыми», все признания «вынужденными» и не имеющими ничего общего с реальностью…. IP Хэнк Участник Регулируемая демократия licq:2152 отправлено: 25-02-2005 14:55:47 |     инфо • правка • ссылка • сообщить модератору To GIV Вообще-то это тема для Культуры и Науки. "История есть прошлая политика" Да, и просьба - убирайте переносы из сканированного текста - читать плохо. IP Хэнк Участник Регулируемая демократия licq:2152 отправлено: 25-02-2005 15:03:39 |     инфо • правка • ссылка • сообщить модератору 1937: выборы как мистификация, террор как реальность В литературе, посвященной Большому террору, долгое время в тени оставался тот факт, что одновременно с массовыми репрессиями проводилась широкомасштабная избирательная кампания по выборам в Верховный Совет СССР согласно только что принятой Конституции. Новым обращением к этой теме в российской историографии мы обязаны Ю.Н. Жукову, который не только написал о подготовке Конституции 1936 г., но и вслед за американским историком Д. Арч Гетти увидел в действиях И.В. Сталина намерение «провести первые выборы в Верховный Совет СССР как альтернативные, состязательные... ради мирной, бескровной —в ходе предвыборной борьбы, в ходе альтернативных, состязательных выборов, — смены власти». По мнению Жукова, Сталин хотел «вообще отстранить партию от власти», но ему в этом помешали местные партийные секретари 1. Выстраивая свою концепцию, Жуков представляет Сталина либералом и обосновывает тезис о противостоянии ему местных секретарей. Они якобы боялись лишиться своих постов в ходе этих выборов, потому и выступили инициаторами Большого террора. Такая трактовка событий 1937 года вызывает серьезные возражения. Между тем в архивах есть документы, которые позволяют проследить действительную, а не придуманную роль Сталина как в организации террора, так и в проведении избирательной кампании. Среди них особое место занимают директивы Центра, которые рассылались в виде шифротелеграмм серии «Г» за подписями секретаря ЦК Сталина, секретаря Центральной избирательной комиссии Г.М. Маленкова и заведующего отделом партийной пропаганды и агитации ЦК А.И. Стецкого. Особого внимания заслуживают речи и действия первого секретаря Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р. Эйхе, которому Жуков отвел роль главного инициатора Большого террора. На основании записки Эйхе, поданной в Политбюро во время июньского пленума ЦК, в которой он описывал взрывоопасную, с его точки зрения, ситуацию с контрреволюционной преступностью в крае, Жуков сделал следующий вывод: «Шантажируя таким образом узкое руководство, Эйхе вынудил Политбюро утвердить 29 июня, в день закрытия пленума, нужное решение: образовать "тройку" в составе начальника УНКВД по Западносибирскому краю Миронова, краевого прокурора Баркова и его лично. Дать им возможность установить число лиц, подлежащих расстрелу, и сколько людей необходимо незамедлительно выслать из края» 2. Конституция 1936 г., действительно, и по форме, и по содержанию представляет собой демократический документ. Не случайно, решив легитимизировать результаты проведенной «революции сверху», Сталин запросил для себя в качестве образца ни больше, ни меньше как Конституцию Швейцарии, страны с давними демократическими традициями. Не случайно и то, что он лично контролировал работу Конституционной комиссии. Результат: одно дело — советская Конституция, и совсем другое — реальная жизнь в СССР того времени. Статья 30 Конституции 1936 г. гласила: «Высшим органом государственной власти СССР является Верховный Совет СССР» 3. Для того, чтобы понять, могли ли запланированные на декабрь 1937 г. выборы в принципе привести к смене власти в СССР, как утверждает Жуков, необходимо ответить на вопрос, что собой представляла тогда реальная власть. Если исходить из понимания, что власть находилась в руках советов и их высшего органа Верховного Совета (ранее ВЦИК), то легко вообразить, что в результате выборов могла произойти смена власти. Однако такое понимание далеко от действительности: оно не учитывает характера того механизма власти, который существовал тогда в СССР. Основы этого механизма были заложены после захвата большевиками государственной власти в октябре 1917 г., когда становление нового государства в России пошло по традиционному для нее пути централизации власти и подчинения мест этой власти. Свое оформление механизм новой власти получил в ходе секретной партийно-государственной реформы 1922—1923 гг., сутью которой была реализация политики «диктатуры партии». В результате возникло на редкость простое и архаичное устройство власти, не связанное ни законами, ни контролем партии, которая перестала быть партией и превратилась в ширму, прикрывающую и освящающую действия ее аппарата. Хребет новой политической системы образовала иерархия партийных комитетов во главе с назначенными сверху секретарями. Одновременно произошло возвышение партийных комитетов над советами, что означало выхолащивание и фактическую ликвидацию Советской власти. Управление в советах перешло сначала к их исполкомам, затем к президиумам исполкомов, и, наконец, сами президиумы исполкомов оказались в полном подчинении у партийных комитетов, фактически стали их тенью. В результате проведения политики «диктатуры партии» двойственность политической системы, сохранявшаяся при Ленине, исчезла. Возникла уже не партия-государство, а партийное государство, так как партийный аппарат «проглотил» государство и сам стал структурой власти. По типу иерархии партийных комитетов выстраивались иерархические структуры всех государственных организаций, и все они состояли под контролем партийных органов. Высшие органы партийного аппарата — политбюро, оргбюро и секретариат ЦК — являлись официально признанной властью в СССР, но властью неконституционной, так как действовали вне Конституции. Об этих органах власти и их директивной государственной деятельности не было ни слова и в тексте Конституции 1936 года. Документы показывают, что и высшие органы партийного аппарата являлись прикрытием реальной власти фракционной группы Сталина, состав которой постоянно менялся («тройка», «семерка», «восьмерка», «девятка» и т.д.), но которая действовала как реальная власть уже с 1922, а не с 1937 года. Именно Сталин, приближая к себе в разное время того или иного члена своего окружения, принимал все политические решения, которые оформлялись как решения высших органов партийного аппарата, затем государственного в Центре и на местах. Свои самые большие секреты Сталин не доверял даже «особой папке», поэтому факт принятия многих решений можно реконструировать только по последующим действиям. Отдельного разговора заслуживают такие приемы сталинского властвования как ложь, преднамеренная дезинформация. Эта реальная, но нелегальная власть была законспирирована. О конспирации в деятельности большевистской партии широко известно. Многие иссле- дователи признают секретность и в действиях сталинской власти, но не видят в этой практике ничего особенного. «Политические действия, — пишет американский исследователь Дж. Энтин, — часто требуют секретности» 4. Однако есть секретность в принятии решений (она может быть в практике и тех государств, в основу действия которых положен принцип права) и конспиративность как способ существования самой власти. Конспиративность реальной власти в СССР скрывала и авторов принимавшихся решений, и сами решения, и весь механизм связи центральных партийных и государственных органов с соответствующими органами на местах. Для этого существовала разветвленная тайная инфраструктура власти с секретно-директивными частями — секретными отделами, особыми секторами и мобилизационными отделами во всех партийных и государственных органах, в том числе и хозяйственных; на каждом промышленном предприятии, в каждом учреждении существовала своя секретная часть. Переписка с местными органами власти при Сталине повсеместно велась через фельдъегерскую связь ОГПУ-НКВД. Государственные органы «в советском порядке» должны были проводить в жизнь постановления партийных органов, без ссылки на исходные документы. В 1920-е годы конспиративными документами считались в основном выписки из протоколов политбюро, оргбюро, секретариата ЦК и шифротелеграммы, рассылавшиеся бюро секретариата — секретным отделом секретариата ЦК. В 1930-е годы, после назначения Молотова председателем Совнаркома, директивы Центра, как правило, шли на места из «особого сектора» ЦК в виде директивных писем за двумя подписями — сначала председателя СНК Молотова, затем секретаря ЦК Сталина (иногда вместо Сталина подписывался Л.М. Каганович). В ряде случаев подписывался один Сталин как секретарь ЦК. Поскольку исходящих документов было очень много, то работники секретариата заверяли их просто факсимиле подписи указанных лиц. За этими подписями рассылались на места и срочные шифрованные телеграммы серии «Г». По аналогии с постановлениями ЦК и СНК оформляли свои директивы краевые, областные комитеты партии и ЦК компартий национальных республик. Многие документы готовились исключительно в кабинете Сталина и сразу же, без всякого утверждения на политбюро, шли в качестве директив в местные партийные органы. Тайный механизм осуществления реальной власти определял ее нефор-мализованность и безграничность. Конспиративность власти позволила Сталину не только скрыть многие свои действия, но и затуманить сам смысл провозглашенного «строительства социализма». В результате ему удалось также направить по ложному следу тех историков, которые верят Иосифу Виссарионовичу «на слово». Специальный доклад о предстоявших выборах в Верховный совет СССР сделал А.А. Жданов на известном пленуме ЦК вечером 26 февраля 1937 года. Жуков об этом пленуме пишет: «По докладам Ежова, Молотова, Сталина, Кагановича, Ворошилова невольно могло сложиться впечатление, что суть пленума и есть поиск "врагов", проблема "вредительства". Однако главным все же было другое — предстоящие выборы в Верховный совет СССР» 5. Такое утверждение — явный перекос в оценке происходившего на пленуме. Даже с формальной точки зрения вопрос о выборах был одним из четырех на этом пленуме; ему было посвящено вечернее заседание 26 февраля и оба заседания 27-го (доклад Жданова, обсуждение, заключительное слово и принятие резолюции). Всего же пленум продолжался, как известно, с 23 февраля по 5 марта. То есть и по времени, и по накалу выступлений главными вопросами были не выборы, а поиск «вредителей» и других «врагов социалистического строительства». Если учитывать контекст событий, то необходимо признать, что сталинская власть с начала 1930-х годов последовательно раскручивала маховик Большого террора, и инициативная роль Сталина здесь несомненна. 7 января 1933 г. на объединенном пленуме ЦК и ЦКК в докладе «Итоги первой пятилетки» он, по сути, сформулировал программу «зачистки» общества от антисоветских элементов. «Мы утвердили, — заявил Сталин, — во всех сферах народного хозяйства принцип социализма, изгнав оттуда капиталистические элементы». Далее он, во-первых, раскрыл, «кто имеется в виду под «последними остатками умирающих классов». Это «промышленники и их челядь, торговцы и их приспешники, бывшие дворяне и попы, кулаки и подкулачники, бывшие белые офицеры и урядники, бывшие полицейские и жандармы, всякого рода буржуазные интеллигенты шовинистического толка и все прочие антисоветские элементы» (курсив мой. — И.П.). Во-вторых, он априори, для всех этих групп определил состав преступления: «Пойти в прямую атаку против Советской власти эти господа уже не в силах. Они и их классы несколько раз вели уже такие атаки, но были разбиты и рассеяны. Поэтому единственное, что остается им делать, — это пакостить и вредить рабочим, колхозникам, Советской власти, партии. И они пакостят как только могут, действуя тихой сапой. Поджигают склады и ломают машины. Организуют саботаж. Организуют вредительство в колхозах, в совхозах, причем некоторые из них, в числе которых имеются и кое-какие профессора, в своем вредительском порыве доходят до того, что прививают скотине в колхозах и совхозах чуму, сибирскую язву, способствуют распространению менингита среди лошадей и т.д. ...Главное в "деятельности" этих бывших людей состоит в том, что они организуют массовое воровство и хищение государственного имущества, кооперативного имущества, колхозной собственности... Они чуют как бы классовым инстинктом, что основой советского хозяйства является общественная собственность, что именно эту основу надо расшатать, чтобы напакостить Советской власти, — и они действительно стараются расшатать общественную собственность путем организации массового воровства и хищения». «Сильная и мощная диктатура пролетариата, — заключил он, — вот что нам нужно теперь для того, чтобы развеять впрах последние остатки умирающих классов и разбить их воровские махинации» (курсив мой. — И.П) 6. Карт-бланш сверху на обвинения в саботаже, вредительстве, воровстве и хищениях открывал широчайший простор для расправы со всеми неугодными власти людьми, так как в 1939-е годы в обстановке хаоса проводившихся преобразований в этом можно было обвинить практически любого. К тому же в обществе с сильными патриархальными предрассудками такая борьба стала наиболее действенным способом канализации массового недовольства. Завершающая операция по «построению социализма» планировалась одновременно с подведением итогов первой пятилетки, но она сорвалась. Именно неудачей в исполнении первоначального замысла можно объяснить содержание той самой телеграммы, которую направили Кагановичу и Молотову 25 сентября 1936 г. Сталин и Жданов, отдыхавшие в Сочи. В ней предусматривался ряд кадровых перестановок, и первая касалась НКВД: «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года» 7. Именно в этом контексте подготовки завершающей кампании по «построению социализма» находится следующая цепь событий: убийство Кирова 1 декабря 1934 г. и последовавшие за ним закрытое письмо ЦК ВКП(б) «Уроки событий, связанных с злодейским убийством С.М. Кирова» (18 января 1935 г.), новая чистка партии в виде проверки учетных документов, объявленная циркулярным письмом Сталина от 13 мая 1935 г., закрытое письмо ЦК «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока» от 26 июля 1936 г. и широко известные ныне инсценировки судебных процессов. Непосредственно перед принятием Конституции и подготовкой к выборам состоялись процесс по делу так называемого Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра (19—24 августа 1936 г.), Кемеровский процесс с разоблачением «диверсионно-вредитель- ской деятельности троцкистов» (19—22 ноября 1936 г.), процесс по делу так называемого Параллельного антисоветского троцкистского центра (23—30 января 1937 г.) и началась подготовка процесса так называемого Антисоветского правотроцкистского блока, первым шагом к организации которого стала принятая на февральско-мартовском 1937 г. пленуме резолюция по докладу Ежова о передаче дела Н.И. Бухарина и А.И. Рыкова в НКВД. 26 февраля 1937 г. на вечернем заседании пленума Жданов начал свой доклад с объявления о том, что «введение новой Конституции отбрасывает всякие ограничения, существовавшие до сих пор для так называемых лишенцев. Если раньше, до введения новой Конституции, выборы в Советы были неравными, то теперь необходимость ограничения равенства выборов отпала и все граждане имеют право участвовать в выборах на равных основаниях. Если раньше выборы средних и высших органов власти были многостепенными, то теперь, согласно новой Конституции, выборы во все Советы будут производиться всеми гражданами непосредственно путем прямых выборов. Если раньше, по старой Конституции, голосование при выборах было открытым и по спискам, то теперь, согласно новой Конституции, голосование при выборах будет тайным и по отдельным кандидатурам, выдвигаемым по избирательным округам». Далее он сформулировал еще ряд общих положений. Во-первых, следствием изменений в избирательной системе должно было стать «дальнейшее усиление политической активности масс, вовлечение новых слоев трудящихся в работу по управлению государством». Во-вторых, именно партии предстояло возглавить выборы и обеспечить в них свою руководящую роль. Для этого ей предстояло уйти от практики кооптации в члены парткомитетов и «перестроить партийную работу на основе безусловного и полного проведения в жизнь начал внутрипартийного демократизма, предписываемого уставом партии», а именно, не позднее 20 мая провести во всех парторганизациях выборы партийных органов, начиная от комитетов первичных парторганизаций и кончая краевыми, областными комитетами и ЦК компартий национальных республик. Голосование должно было проводиться не списком, а по отдельным кандидатурам и тайно. Провозглашалось неограниченное право критики и отвода кандидатов 8. Сигнал этой кампании критики был дан Сталиным тоже на февральско-мартовском пленуме. 3 марта, как и в начальный период коллективизации, он вновь заговорил о головокружении от успехов. «Успехи и достижения -дело, конечно, великое. Наши успехи в области социалистического строительства, действительно, огромны. Но успехи, как и все на свете, имеют и свои теневые стороны. У людей, мало искушенных в политике, большие успехи и большие достижения нередко порождают беспечность, благодушие, самодовольство, чрезмерную самоуверенность, зазнайство, хвастовство». Тогда было рассказано и о группе работников-дальневосточников, переехавших на Украину вместе с П.П. Постышевым, и о работниках из Узбекистана, перекочевавших вслед за А.К. Лепой в Татарию, и, наоборот, о переехавших из Татарии в Иркутск вслед за М.О. Разумовым, получившим назначение на пост первого секретаря Восточно-Сибирского крайкома ВКП(б), и т.п. Тогда же были оглашены факты маленьких «культов личности» местных руководителей. В частности, стало известно о том, что 14 сентября 1936 г. на бюро Казахского крайкома ВКП(б) с участием первого секретаря крайкома Л.И. Мирзояна высочайшая точка Тянь-Шаня Хан-Тенгри 6697 м была переименована в пик Мирзояна. И что на Украине появился новый писатель Постышев, который написал два произведения — «Горе Марфы» и «Талка» — объемом «ровно один печатный лист», но которые стали центром шумной кампании, организованной комсомолом и местным союзом писателей. Дав старт критике своих назначенцев, Сталин заявил о том, что пришло время готовить смену, что «прежде всего необходимо предложить нашим партийным руководителям, от секретарей ячеек до секретарей областных и республиканских партийных организаций, подобрать себе в течение извест- ного периода по два человека, по два партийных работника, способных быть их действительными заместителями. Могут сказать: а где их достать, двух заместителей на каждого, у нас нет таких людей, нет соответствующих работников. Это неверно, товарищи. Людей способных, людей талантливых у нас десятки тысяч. Надо только их знать и вовремя выдвигать, чтобы они не перестаивали на старом месте и не начинали гнить. Ищите да обрящете». Далее он определил для партийного обучения и переподготовки секретарей ячеек четырехмесячные «Партийные курсы» в каждом областном центре, для секретарей райкомов — восьмимесячные «Ленинские курсы» в десяти наиболее важных центрах СССР, для секретарей горкомов — шестимесячные «Курсы по истории и политике партии» при ЦК ВКП(б) и для секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий национальных республик - шестимесячное «Совещание по вопросам внутренней и международной политики» при ЦК ВКП(б) 9. Перевыборная кампания в партийных организациях и подготовка к выборам в Верховный совет СССР не означала отказа от репрессий. Жданов, напомнив слова Сталина на пленуме ЦК 7 января 1933 г. о том, что «нам нужна крепкая диктатура для того, чтобы развеять остатки ранее господствующих классов», заявил, что «диктатуре пролетариата и впредь придется беспощадной рукой преодолевать сопротивление остатков враждебных капиталистических классов и агентов фашистской буржуазии — троцкистов, зиновьевцев, правых и других врагов народа». Ключевыми словами в докладе Сталина «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» и его заключительном слове на пленуме были «вредители», «диверсанты», «агенты троцкистского и нетроцкистского типа», «остатки эксплуататорских классов», «капиталистическое окружение и вытекающие из этого факта результаты» и т.д. Сейчас трудно сказать, как в действительности воспринимали участники пленума выступление Сталина и поняли ли зловещий смысл сформулированной им «кадровой реформы». Судя по стенограмме, атмосферу пленума во время обсуждения докладов Молотова, Сталина, Ежова и Жданова пронизывали единодушие и приподнятость. Никто из выступавших в прениях не высказывал ни сомнений, ни тем более протеста. Как вполне обыденное дело участники пленума восприняли рассуждения Сталина о будущей участи оставшихся оппозиционеров: «Вы не утешайте себя тем, что каких-нибудь 12 тыс., может быть, из старых кадров остается и что троцкисты последние кадры пускают в ход для того, чтобы пакостить, которых мы скоро перестреляем, не утешайте себя» 10. Вполне вероятно, что никто из сталинских назначенцев, представлявших на этом пленуме, выражаясь сталинским языком, генералитет, партийное офицерство и партийное унтер-офицерство, не ожидал тогда, что репрессии коснутся кого-то из них лично. Их отношения наглядно демонстрируют согласие как принцип функционирования системы господства и подчинения. Даже в условиях, когда арест угрожал жизни практически любого члена ЦК, они соглашались с генеральной линией партии, которую для них воплощал Сталин. Поэтому врагов искали среди соратников и подчиненных, но не в вышестоящей власти. Здесь уместно привести слова М.К. Мамардашвили, точно схватившего специфику атмосферы 1930-х годов: «Партизанская борьба каждого с каждым. Не видеть лицо власти, а видеть лицо соседа. Разрушение социальной ткани. Горючий материал репрессий» 11. Особенно важна в рассматриваемом контексте мысль о разрушении социальной ткани в результате сталинских преобразований. Что касается процедуры предстоявших выборов в Верховный совет СССР, то и докладчик Жданов, и дополнявшие его М.И. Калинин и Стецкий сами недостаточно представляли себе эту процедуру, что свидетельствует не только о неразработанности вопроса, но и о его второстепенности в ряду задач сталинской власти. По заявлению Калинина, проект закона только подготовлялся и имелся ряд проектов, предложений с мест о подготовке к избирательной кампании. Тех, кто непосредственно отвечал за подготовку предстоявших выборов, беспокоил прежде всего их организационно-технический аспект, потому что, как сказал Стецкий, «у нас в низах еще довольно фантастическое представление о тайном голосовании, что это такое — закрытое тайное голосование». Под политической подготовкой к выборам понималось прежде всего обеспечение массовости участия населения в избирательной кампании и в самих выборах, а также контроль со стороны партийных комитетов. На вопрос Мирзояна «От округа может быть один кандидат или будет допущено выставление 2—3?» Калинин не ответил, зато Стецкий напомнил о следующем факте: «Радек на Конституционной комиссии выступил с предложением относительно того, чтобы было разрешено выставлять любому гражданину или группе граждан свою кандидатуру в совет. Очевидно, здесь был далекий расчет на то, чтобы провести кое-кого из своих, своими средствами и т.д. Несомненно, осколки, остатки троцкистской организации и правых еще имеются». Тогда о какой действительной альтернативности предстоящих выборов можно говорить? Не допустить этого, во-первых, и мобилизовать массы на выборы, во-вторых, — в этом и состояла ближайшая задача партийных комитетов на местах, которые Сталин критиковал за увлечение хозяйственными вопросами и отход от партийно-политической работы. Повторяя реплику Микояна на пленуме, хлопот предстояло много 12. Но главными были не эти задачи, а борьба с «вредителями», «троцкистскими и иными двурушниками». Выборам же в Верховный совет предстояло легитимизировать эту борьбу. 6 марта 1937 г. в «Правде» была напечатана резолюция пленума ЦК, принятая по докладу Жданова 27 февраля, «Подготовка партийных организаций к выборам в Верховный совет СССР по новой избирательной системе и соответствующая перестройка партийно-политической работы». Однако разъехавшиеся местные секретари начали проводить в жизнь другие установки только что прошедшего пленума. По возвращении Эйхе из Москвы в Западно-Сибирском крае началась массовая кампания разоблачения «врагов народа». Решения пленума, доклад и заключительное слово Сталина обсуждались 16—18 марта на пленуме крайкома, 19—22 марта на собрании Новосибирского городского и краевого партактива с участием секретарей горкомов и райкомов партии, сразу после этого — во всех остальных городах и сельских районах — на городских и районных партактивах и на районных партийных собраниях. И везде была проявлена большая активность: в трех районах собрания продолжались по четыре дня, в 31 районе — по три дня, в 34 районах - по два дня и в 32 районах — по одному дню. Число выступавших в прениях на каждом из этих собраний: до 20 человек — в 13 районах, от 20 до 30 человек — в 30 районах, от 30 до 40 человек — в 25 районах, от 40 до 50 человек — в 23 районах и свыше 50 человек — в 9 районах 13. Сам Эйхе на пленуме крайкома говорил несколько часов подряд с небольшим перерывом. Он начал свою речь с того, что каждый коммунист должен научиться «чутко улавливать малейший сигнал, идущий от масс», и закончил ее обоснованием кредо коммуниста: «Ведь каждый коммунист, если он коммунист, как он поступает и как должен поступать? Где бы он ни находился, он прежде всего коммунист. Будь я на квартире, в общественном месте — я прежде всего коммунист... Если только при коммунисте могли вести (допустим такой вариант) разговоры, враждебные партии, и он не боролся против них всеми ему доступными мерами, какой же он коммунист! Ведь он же изменник своей партии». О докладе Сталина Эйхе отозвался как об «изумительном документе, подлинно изумительном, где каждая строчка является важнейшим документом нашей работы, и весь доклад в целом является программным документом для нас» 14. Обстановка и на пленуме крайкома и на других подобных заседаниях была чрезвычайно наэлектризована. «Мы все кипим кровью, — заявил секретарь Барабинского райкома Т. Волдин, — чтобы их (Бухарина, Рыкова и других. — И.П.} привлекли к строгой ответственности» 15. После этих собра- ний развернулась массовая кампания «проверки на месте работы местных партийных и хозяйственных организаций в деле ликвидации последствий троц-кистско-бухаринского контрреволюционного вредительства». По решению крайкома секретари и заведующие отделами аппарата крайкома разъехались по промышленным районам: Эйхе — в Прокопьевск, второй секретарь крайкома В.П. Шубриков — в Сталинск и Кемерово, заведующий промышленно-транспортным отделом В.Я. Принцев — в ряд районов Кузбасса и т.д. По поводу предстоявших выборов в районы была разослана 29 марта телеграмма Эйхе. В ней излагалось постановление бюро крайкома от 27 марта, принятое на основе опубликованной в «Правде» 6 марта резолюции пленума ЦК и поступившего на места циркулярного письма ЦК ВКП(б) от 20 марта «Об организации выборов парторганов». Телеграмма гласила: «1) Отчеты и выборы парткомитетов и парторганов в первичных партийных организациях сельских районов провести до 22 апреля 1937 г.; 2) отчеты и выборы парткомов и парторганов в первичных организациях в городах провести до 1 мая 1937 г.; 3) обязать горкомы, райкомы обеспечить обсуждение в каждой первичной парторганизации решений пленума ЦК ВКП(б) и письма ЦК ВКП(б) 20 марта 1937 г. «Об организации выборов парторганов» до слушания и обсуждения в первичных парторганизациях отчетов парткомов и парторгов и до проведения выборов» 16. Перевыборная кампания в партийных организациях края проводилась под непосредственным контролем крайкома. Характерна фраза из письма Эйхе в ЦК Маленкову: «Сообщаем списки отведенных крайкомом при выборах 1937 г. и отозванных секретарей райкомов и горкомов ВКП(б)» (курсив мой. — И.П.). Своих постов таким образом лишились 10 первых и три вторых секретаря райкома — «за связь с троцкистами или политически неустойчивые», 14 первых секретарей и восемь вторых — «вследствие непригодности их в деловом отношении для руководящей районной партработы», четыре вторых секретаря — по причине их «социально-чуждого прошлого и как служивших в белой армии», шесть первых и один второй секретарь — по болезни. После этого кандидатуры, одобренные крайкомом, голосовались в партийных организациях. По данным информационной справки Эйхе в ЦК от 16 июня «Об итогах выборов партийных органов по Западно-Сибирской партийной организации», «случаев провала рекомендованных кандидатур на районных и городских партконференциях и отчетно-выборных собраниях при выборах райкомов и горкомов не было», имелись лишь «случаи непонимания некоторыми руководителями того, что развертывание критики и внутрипартийной демократии не только не исключает, а обязательно требует более совершенного, подлинного большевистского руководства партийными собраниями и конференциями». В целом из 115 районов Западно-Сибирского края работа райкомов партии была признана удовлетворительной в 25 районах, неудовлетворительной — в 63, недостаточной — в трех, дана уклончивая оценка работы — в 24 17. Выборы самого крайкома проводились на III Западно-Сибирской краевой партийной конференции 1—7 июня 1937 года. В голосовании участвовали все 372 делегата конференции с решающим голосом. В ходе выборов звучала острая критика, но отвод той или иной кандидатуры, как правило, происходил по предложению руководства крайкома. Председатель крайисполкома Ф.П. Грядинский выступил за отвод своего заместителя Д.И. Воронина. В результате за его отвод проголосовали 334, против 13, после выступления Эйхе против заведующего сельскохозяйственным отделом крайкома А.И. Колотилова за отвод его проголосовали 338, против — 1, и т.д. Результаты тайного голосования были оглашены, как это и требовалось постановлением ЦК за подписью Сталина от 8 мая 1937 года 18. 13 июня 1937 г. Эйхе направил в ЦК на имя А.А. Андреева письмо с просьбой утвердить бюро Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) в составе 13 человек; к письму прилагалась справка о результатах тайного голосования на конференции и на пленуме крайкома 19. Кампания перевыборов в партийных организациях сопровождалась выявлением «вредителей» и «врагов народа». Эйхе сообщал в ЦК о том, что «важные сигналы, разоблачающие замаскированных троцкистско-бухаринско-рыковских вредителей, шпионов и диверсантов, поступили в период обсуждения решений февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б), а также на отчетно-выборных партийных собраниях и партконференциях», о том, что развернута «перестройка партийно-политической работы, направленная на полную ликвидацию в рядах парторганизации политической беспечности, на разоблачение и выкорчевывание врагов народа». По данным, которые Эйхе приводил в письме от 20 июня, за период с 1 марта по 15 июня 1937 г. в Западно-Сибирской партийной организации было разоблачено и исключено из партии 196 троцкистов и зиновьевцев, 26 правых контрреволюционеров и лиц, связанных с ними 20. Исключение из партии тогда автоматически влекло за собой арест и расстрел. События разворачивались по одной схеме во всех регионах страны, и руководство Западно-Сибирского края по своей инициативности находилось не в первых рядах. На два дня раньше, чем Эйхе, 18 июня, с письмом в ЦК на имя Жданова обратился новый первый секретарь Восточно-Сибирского крайкома ВКП(б) А.С. Щербаков, в котором он сообщал, что «партийное и советское руководство целиком было в руках врагов. Арестованы все руководители областных советских отделов, заворготделами обкома и их замы (за исключением пока — двух), а также инструктора, ряд секретарей РК, руководители хозяйственных организаций, директора предприятий и т.д. Таким образом, нет работников ни в партийном, ни в советском аппарате». Письмо Щербакова знаменательно и тем, что его автор недвусмысленно указал на действительных инициаторов и вдохновителей террора: «Однако, — продолжал далее Щербаков, — я не только не унываю, но еще больше укрепился в уверенности, что все сметем, выкорчуем, разгромим и последствия вредительства ликвидируем. Даже про хворь свою и усталость забыл, особенно, когда побывал у тт. Сталина и Молотова» 2| (курсив мой. — И.П.). Именно они не давали местам расслабиться и не только инициировали каждый новый виток репрессий, но и требовали от полностью зависимых от них местных партийных секретарей, чтобы они организовывали массовую поддержку и одобрение своих действий. В ответ на телеграмму Сталина от 11 июня 1937 г. о суде над военными 17 июня Эйхе доложил в ЦК Ежову, что, по данным на 15 июня, по 30 городам и районам края было проведено 1527 митингов по поводу приговора по делу Тухачевского и других. В письме приводились самые разные факты массовой поддержки расстрела военных. Были и предложения: трудящиеся Барабинска просили правительство выпустить новый заем, «чтобы еще крепче закрыть на замок нашу великую границу» 22. Что касается непосредственной подготовки избирательной кампании по выборам в Верховный совет СССР, то, судя по ситуации в Западно-Сибирском крае, до июньского пленума ЦК она еще не развернулась. Не поступали и директивные материалы из Москвы. Окончательная повестка дня пленума, который проходил 23—29 июня 1937 г., была утверждена решением политбюро 19 июня 23. К этому времени из состава ЦК, избранного на XVII съезде ВКП(б), выбыло уже более 40 человек. Формальное согласие на арест давали оставшиеся члены и кандидаты в члены ЦК. Среди материалов июньского пленума сохранились заполненные ими бланки голосования (опросом) за исключение того или иного члена ЦК из партии и его арест. Для присутствия на этом пленуме члены ЦК предварительно запрашивали разрешения у Сталина и Поскребышева 24. В повестке дня значилось пять вопросов: 1. Сообщение Ежова. 2. Проект нового избирательного закона (докладчик Яковлев). 3. Об улучшении семян зерновых культур (докладчик Яковлев). 4. О введении правильных севооборотов (докладчик Чернов). 5. О мерах улучшения работы МТС (докладчик Чернов). В сообщении о пленуме, опубликованном в печати, первого пункта не было, хотя обсуждение его заняло четыре дня. Уже один этот факт говорит о приоритетах в политике сталинской власти. После этого пленума состоялась серия постановлений политбюро, давших органам НКВД свободу действий. Первым в этом ряду стоит постановление политбюро «Об антисоветских элементах», принятое 2 июля, через два дня после окончания пленума. На основании этого постановления был подготовлен текст известной в настоящее время шифротелеграммы, разосланной секретарям обкомов, крайкомов и ЦК компартий национальных республик. «Замечено, — говорилось в ней, — что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом, по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности. ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД. ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих выселению» 25. Текст этой телеграммы был зашифрован не только по форме, но и по существу. В ней говорилось только о кулаках и об уголовниках, хотя само постановление называлось «Об антисоветских элементах», что выдает истинный масштаб замысла окончательной «зачистки» общества. Само постановление политбюро от 2 июля 1937 г. сразу же получило гриф «особая папка». Вопрос о том, чей именно документ стал основой для подготовки этого постановления политбюро, Жуков возвел в ранг принципиального и увидел за этим фактом протест местных секретарей против альтернативности предстоявших выборов, которые на деле никоим образом им не угрожали. Что касается содержания предложения Эйхе, то оно не было оригинальным. Во-первых, его опыт организации «троек» был известен Сталину по хлебозаготовительным кампаниям 1924/25, 1927/28, 1934 гг., а свою мысль о такой взрывоопасной особенности края, как наличие бывших кулаков, Эйхе высказывал неоднократно. Об этом он говорил 27 февраля 1937 г. на пленуме ЦК: «У нас в крае есть еще одна особенность — это бывшие кулаки, которых у нас порядочное количество, частично от т. Косиора и других. (Косиор. Признаем свою ошибку. Веселое оживление в зале)... Осталась немалая группа заядлых врагов, которые будут... пускать в ход клевету и провокацию во время выборов, будут пытаться причинять нам разные гадости». Об этом же Эйхе говорил и 25 марта 1937 г. на партактиве Сибирского военного округа, выступая с докладом о решениях пленума ЦК: «У нас в Западной Сибири был наиболее мощный отряд кулачества, идеологами которого являлись правые... мы не можем забыть о кадрах правых контрреволюционеров, которые, будучи разгромленными, притаились в щелях, затаив лютую злобу против колхозов. Мы не можем забыть о том, что здесь орудовала сильная меньшевистская и эсеровская группа, которая блокировалась с правыми отщепенцами», что, учитывая «важное народнохозяйственное и оборонное значение Западной Сибири, враги пытались и будут пытаться окопаться здесь для своей гнусной подрывной работы». Но все эти высказывания никак не расходились с установками февральско-мартовского пленума ЦК партии. В таком же духе говорили и писали в своих справках прокурор края И.И. Барков и начальник управления НКВД по Западно-Сибирскому краю С.Н. Миронов 26. Грандиозный план «зачистки» общества исполнялся под прикрытием избирательной кампании. 1 июля 1937 г. после одобрения на пленуме ЦК ВКП(б) проекта Положения о выборах в Верховный совет СССР он был утвержден от имени президиума ЦИК, а 9 июля стал постановлением IV сессии ЦИК VII созыва. В отличие от постановления политбюро «Об антисоветских элементах» Положение о выборах было широко распубликовано. Изучение повесток дня заседаний политбюро показывает, что начиная со 2 июля вплоть до самых выборов 12 декабря 1937 г. параллельно принимались решения об антисоветских элементах (по краям и областям) и о подготовке к выборам по избирательным округам. Более того, закончить «зачистку» предполагалось тоже к моменту выборов 27. Приказ НКВД «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов», утвержденный политбюро 31 июля, предписывал начать операцию, в зависимости от региона, с 5 по 15 августа и закончить в четырехмесячный срок. И еще один характерный момент — помимо подготовки к выборам, летом—осенью 1937 г. шла череда массовых кампаний и праздников. Все происходило одновременно с массовым уничтожением людей НКВД по утвержденным сверху лимитам на репрессии. Вот конспективная хронология мероприятий, которые все устраивались по указанию сверху. 2 июля — митинги о займе укрепления обороны; июль, август — антирелигиозная кампания и массовое создание на предприятиях, в учреждениях, колхозах ячеек Союза воинствующих безбожников, которое сопровождалось разоблачением скрытых «врагов народа»; подготовка антивоенного дня 1 августа; организация к Дню авиации 18 августа докладов и бесед об авиации и роли Сталина в развитии авиации, о героических полетах В.П. Чкалова и М.М. Громова, а также массовых гуляний. На всех этих массовых сборах говорилось о необходимости укрепления обороноспособности страны и выкорчевывания шпионов и диверсантов. Массовые мероприятия по изучению Положения о выборах, в ходе которых тоже разоблачались «враги народа», — митинги по предприятиям и районам, общегородские митинги, собрания домохозяек, домохозяек-нацменок, жен инженерно-технических работников, кустарей, собрания молодых избирателей, допризывников, митинги в деревне и т. д. В это же время наряду с ночными арестами проходили открытые показательные процессы в деревне над «вредителями» (по телеграммам Сталина и Молотова от 3 августа, 10 сентября, 2 октября). Вот типичный отчет агитатора: «Мы проводили беседы и по вопросам шпионской диверсионной работы разведывательных органов капиталистических стран. В результате этого наши беседчики и сами слушатели выявили целый ряд контрреволюционных группировок... так, рабочий Киреев разоблачил банду кулаков, состоявшую в контрреволюционной организации... после беседы в бараке выявили сестру Демидова, расстрелянного по процессу Северного района... гражданка Тарасова выявила отца Демидова и дочь, которая приехала устраиваться на работу» 28. В проекте избирательного закона, который представил пленуму Я.А. Яковлев, как считает Жуков, речь идет о возможности альтернативного выдвижения нескольких кандидатов. Как тут не поверить в задуманное руководством страны введение состязательности на будущих выборах. Это именно то видение, которое задавалось Конституцией и Положением о выборах. Оно оказало свое воздействие на левацки настроенных интеллектуалов 1930-х годов за рубежом, на советских граждан с их табуированным сознанием и продолжает работать сегодня. На самом деле, реальной альтернативности и состязательности с самого начала был поставлен заслон. Кандидатов в депутаты, по Конституции, могли выдвигать только общественные организации и общества трудящихся. А.Я. Вышинский в статье «Самый демократический избирательный закон» отчетливо дал понять, что имеется в виду под общественными организациями и обществами трудящихся. Это те общества, которые были учреждены на основании Положения о добровольных обществах и союзах, принятого ВЦИК и СНК РСФСР 10 июля 1932 г., и которые, «являясь организациями общественной самодеятельности трудящихся масс города и деревни, ставят своей задачей активное участие в социалистическом строительстве Союза ССР, а также содействие укреплению обороны страны». Но «не являются обществами и общественными организациями, например, так на- зываемые церковные "двадцатки", которые регистрируются в особом порядке, установленном для них постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г., и которые, согласно этому постановлению, не имеют своего устава, не пользуются правом юридического лица, не имеют своих выборных представительных органов. В своей деятельности они должны ограничиваться исключительно теми целями, ради которых они образованы, то есть, как об этом сказано в постановлении от 8 апреля 1929 г., — удовлетворения своих религиозных потребностей» 29. В ходе избирательной кампании 1937 г. партийным работникам приходилось неоднократно разъяснять это положение. «Как выдвигаются кандидатуры? — говорила зав, отделом пропаганды и агитации Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Ф.Б. Фрумкина. — Выдвигаются общественными организациями и обществами трудящихся. Сегодня один из культпропов беседовал со мной, и я вижу, что товарищ не знает, что такое общество трудящихся. Каждое собрание он представляет так, что это общество трудящихся, в то время как под обществом трудящихся мы представляем какое-нибудь общество, обеспеченное правами юридического лица, зарегистрированное, имеющее печать и т.д. Такими обществами трудящихся являются МОПР, ОСО и другие аналогичные общества, но никак не любое собрание. Значит, единоличники имеют возможность выдвигать кандидатов через то общество, в котором они состоят членами — МОПР, ОСО, Потребкооперация... Ясно, что единоличник имеет полное право выдвигать и избирать, если он станет членом добровольного общества, общества трудящихся». А Эйхе, коснувшись вопроса о церковнослужителях, которые пытались ставить вопрос о выдвижении своих кандидатов, прямо расценил такую установку как «один из способов борьбы с нами. Это попытка выставить своих, враждебных советской власти кандидатов. Эти попытки будут, и с этим мы должны вести широкую развернутую борьбу» 30. Первоначально, в проектах, возможность выдвижения нескольких кандидатов — преданными советской власти общественными организациями и обществами трудящихся — допускалась. Одновременно с напечатанной 6 марта 1937 г. в «Правде» резолюцией пленума ЦК по докладу Жданова, в качестве агитационного материала был подготовлен образец избирательного бюллетеня, опубликованный Жуковым в «Комсомольской правде» (5.XI.2002). Такой же бюллетень сохранился и среди материалов Западно-Сибирского крайкома ВКП(б)31. Однако показательно, что в опубликованном Положении о выборах возможность выдвижения нескольких кандидатов уже не акцентируется. Соответствующие статьи 104-я и 107-я выглядят следующим образом: «Кандидат в депутаты Верховного совета СССР, получивший абсолютное большинство голосов, то есть больше половины всех голосов, поданных по округу и признанных действительными, считается избранным»; «Если ни один из кандидатов не получил абсолютного большинства голосов, соответствующая окружная избирательная комиссия... объявляет перебаллотировку двух кандидатов, получивших наибольшее количество голосов». Передовая статья в «Большевике» «Избирательная система социалистического государства» разъясняла, как следует понимать и это положение: «При системе относительного или простого большинства избранным считается тот кандидат, который получил большее количество голосов, чем каждый другой кандидат в отдельности. Эта система действовала в нашей стране до введения в жизнь новой Конституции СССР. Она была чрезвычайно целесообразна в свое время, так как облегчала процедуру выборов. В настоящее же время, когда каждый кандидат избирается не фабрикой, заводом, колхозом и т.п., то есть сравнительно небольшой единицей, —а многонаселенным округом (один депутат в Верховный совет от 300 тыс. населения), совершенно понятно, что прежний порядок не может сохраниться и кандидат должен получить абсолютное большинство голосов своих избирателей» 32. На местах это разъяснение было понято адекватно. По каждому избирательному округу изначально выдвигался только один кандидат. В сентябре в Западно-Сибирском крае по 14 избирательным округам по выборам в Совет Союза Верховного совета СССР под контролем крайкома произошло выдвижение 14 кандидатур. 26 сентября 1937 г. бюро крайкома утвердило эти кандидатуры одновременно со списком председателей окружных избирательных комиссий 33. После раздела края и образования Новосибирской области согласно постановлению ВЦИК от 28 сентября в ней осталось то же число избирательных округов и выдвинутых кандидатов. Любые текущие изменения, в том числе и в списке выдвинутых кандидатур, утверждались на заседаниях бюро обкома ВКП(б). Справки на кандидатов, выдвинутых в члены Верховного совета СССР, и на председателей окружных комиссий, подписывались начальником местного управления НКВД. Списки председателей и секретарей участковых избирательных комиссий подписывались председателем райисполкома, секретарем райкома партии и начальником районного отдела НКВД. Далее кандидаты поступали на утверждение в ЦК ВКП(б). Официально постановлением ЦИК СССР начало избирательной кампании было объявлено с 12 октября 1937 года. Этим же постановлением была утверждена Центральная избирательная комиссия. Председателем ее был назначен П.Г. Москатов, заместителем — О.Ю. Шмидт, секретарем — Маленков. Все они значились представителями от профсоюзов (соответственно ВЦСПС, работников высшей школы и работников политпросветучреждений). Были утверждены также 569 избирательных округов по выборам в Совет Союза и 574 — по выборам в Совет Национальностей. В тот же день, 12 октября, с докладом о предстоявших выборах и выдвижении кандидатов выступил на пленуме ЦК Сталин. Одновременно он сообщил об изменениях в составе ЦК за время после июньского пленума: арестовано восемь членов и 15 кандидатов в члены ЦК, один покончил жизнь самоубийством. Освободившиеся места быстро заняли другие — 10 человек были переведены из кандидатов в члены ЦК. Ежов — утвержден кандидатом в члены политбюро ЦК 34. Через два дня на места была разослана шифротелеграмма серии «Г» за подписью Сталина, в которой давались подробные инструкции по дальнейшей организации избирательной кампании. 1-й пункт был посвящен вопросу о комплектовании избирательных комиссий: «ЦК нацкомпартий, крайкомы и обкомы обязаны тщательно проверить для утверждения циками союзных и автономных республик, краевыми или областными исполкомами состав республиканских и окружных избирательных комиссий. Райкомы ВКП(б), горкомы и райкомы в городах обязаны тщательно проверить состав участковых избирательных комиссий, а ЦК нацкомпартий, крайкомы и обкомы обязаны проверить председателей и секретарей участковых избирательных комиссий для утверждения их райисполкомами и городскими советами или районными советами в городах». Во 2-м пункте получил дальнейшее развитие тезис о том, что кандидат должен получить абсолютное большинство голосов своих избирателей. В телеграмме говорилось: «Отдельное от беспартийных выступление коммунистических организаций со своими кандидатами только оттолкнуло и отделяло бы беспартийных от коммунистов, побудило бы их к выставлению конкурирующих кандидатов и разбило голоса, что на руку только врагам трудящихся. В этих видах ЦК ВКП(б) считает целесообразным выдвижение от лица собраний рабочих и служащих по заводам и совхозам и собраний крестьян — по колхозам и селам, включая единоличников, совместных кандидатур... Выдвинутый таким образом общий кандидат по избирательному округу вносится на регистрацию в окружную избирательную комиссию от имени группы заводов, совхозов и колхозов, а также от партийных и беспартийных общественных организаций, обществ трудящихся. На партийные организации возлагается обязанность добиться поддержки этой кандидатуры общими собраниями рабочих и служащих по всем заводам и совхозам района, общими собраниями крестьян — по всем колхозам и селам района». Пункт 3-й шифротелеграммы гласил: «ЦК ВКП(б) предлагает ЦК нацкомпартий, крайкомам и обкомам не позднее 21 октября представить на утверждение ЦК ВКП(б) списки выдвигаемых ими кандидатов в депутаты Верховного совета СССР». Последние три пункта телеграммы были посвящены организационной и агитационно-пропагандистской работе на избирательных участках, которую должны были обеспечить ЦК компартий национальных республик, крайкомы, обкомы и райкомы ВКП(б) 35. Из этой телеграммы ясно видно, что не было и речи о том, чтобы отстранить партию от выборов. Наоборот, партийные комитеты и здесь рассматривались Сталиным как самая надежная опора. Никаких расхождений в понимании будущих выборов со сталинскими указаниями не было и в речи Эйхе 20 октября, с которой он выступил на собрании городского партактива в Новосибирске. «Нужно нам суметь, — говорил он, — выборы провести так, как это от нас требует партия, провести так, как мы проводим все указания нашего любимого вождя... Товарищ Сталин говорил, что нужно, чтобы было обеспечено процентов 20 беспартийных кандидатур, нужно, чтобы было соблюдено правильное соотношение между количеством работников, выдвигаемых снизу, лучших людей, и количеством работников-делегатов, которые находятся на том или ином ответственном посту... Выставлять, публиковать кандидатуры, обсуждать, популяризировать должны начинать тогда, когда Центральный Комитет просмотрит» 36. Тем не менее возможность выдвижения двух и даже трех кандидатур сохранилась, но в «превращенной» форме. По этому поводу на места «по поручению ЦК ВКП(б)» была отправлена телеграмма секретаря избирательной комиссии Маленкова, в которой он сообщал список из 32 человек, которые наряду с местными, одобренными ЦК ВКП(б), кандидатами могли выдвигаться в депутаты Верховного совета СССР в любом из избирательных округов: Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Микоян, Андреев, Калинин, Косиор, Чубарь, Жданов, Эйхе, Ежов, Петровский Г., Хрущев, Буденный, Блюхер, Литвинов М., Булганин, Шверник, Шмидт О., Крупская, Чкалов, Водопьянов, Молоков, Громов М., Москатов, Косарев, Мехлис, Мануильский, Шкирятов, Маленков, Вышинский. «По примеру Москвы и Ленинграда, — говорилось далее, — указанные товарищи могут выдвигаться в избирательном округе наряду с местной кандидатурой, одобренной ЦК ВКП(б)... Всю эту процедуру с выставлением кандидатов из списка 32-х считаем нужным рекомендовать ввиду того, что рабочие и крестьяне хотят выставить на заводских и колхозных собраниях наиболее популярных в стране руководителей партии и Советской власти почти во всех местах. Иначе все будут удивлены, что известные руководители партии выставляются каждый из них только в одном каком-либо округе, а трудящиеся других округов не хотят или не имеют права будто бы назвать их в качестве своих представителей. Получается, что каждый из известных руководителей партии является вождем только в одном округе, а для остальных округов они остаются неизвестной фигурой. Чтобы ликвидировать эту несообразность, мы решили рекомендовать Вам выдвинуть на общих собраниях рабочих и крестьян в разных округах, кроме одобренных ЦК ВКП(б) кандидатов, еще 32 человека по указанному списку. Таким образом по каждому избирательному округу может фигурировать не обязательно одна кандидатура, а две или три, из которых потом в день выборов будет баллотироваться только одна кандидатура» (курсив мой. — И.П.) 37. В последующие недели Сталина заботила только техническая сторона выборов. Вот три наиболее характерные телеграммы серии «Г», разосланные членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б), первым секретарям обкомов, крайкомов и ЦК компартий национальных республик. Телеграмма от 3 ноября: «ЦК ВКП(б) располагает данными о том, что многие обкомы, крайкомы, ЦК нацкомпартий и их руководители не уделяют внимания организационно-техническим вопросам избирательной кампании в Верховный Совет СССР. Списки избирателей составляются крайне небрежно... Во многих избирательных участках отведены непригодные или плохо оборудованные помещения... Доверенные лица, избранные на окружных предвыборных совещаниях, еще не приступили к работе на избирательных участках, и партийные организации не выделили до сих пор агитаторов в помощь этим доверенным лицам. ЦК ВКП(б) обязывает все обкомы, крайкомы, ЦК нацкомпартий немедля покончить с недопустимым пренебрежением к вопросам организации и техники проведения выборов в Верховный совет СССР, исправить отмеченные недостатки и к 10 ноября сообщить в ЦК ВКП(б) о мерах, принятых к выполнению настоящей директивы. Секретарь ЦК ВКП(б) Сталин». Телеграмма от 16 ноября: «ЦК ВКП(б) стало известно, что многие партийные организации ограничивают свое участие в избирательной кампании в Верховный совет СССР только проведением привычного типа общезаводских или фабричных митингов, окружных совещаний... наши партийные организации фактически на избирательных участках работы не ведут и предоставляют там избирателей самим себе. ЦК ВКП(б) предлагает обкомам, крайкомам, ЦК нацкомпартий исправить такое положение и активно включить парторганизации фабрик, заводов, колхозов, учреждений, учебных заведений во всю предвыборную организационную и агитационную работу на избирательных участках, считая организацию такой агитации наиболее важной задачей... ЦК ВКП(б) рекомендует всем горкомам, райкомам партии и первичным партийным организациям развернуть политическую работу среди избирателей непосредственно по месту жительства... охватывая большевистским влиянием все слои избирателей и всех взрослых членов семей, пользующихся избирательным правом. ЦК ВКП(б) предлагает особое внимание уделить вопросам техники выборов, вопросам организации работы участковых комиссий на избирательных участках вдень проведения выборов в Верховный совет СССР. Необходимо заранее внимательно продумать по каждому избирательному участку в отдельности, как обеспечить, чтобы в день выборов в помещении избирательного участка и возле избирательных ящиков не было очередей, чтобы избиратели могли быстро найти, к кому им необходимо обратиться для регистрации и получения избирательных бюллетеней, чтобы регистраторы могли в списках избирателей быстро находить соответствующие фамилии избирателей и т.п. Все эти организационно-технические вопросы имеют огромное значение для организованного проведения выборов. ЦК ВКП(б) предлагает горкомам и райкомам ВКП(б) тщательно проинструктировать каждую участковую избирательную комиссию по всем вопросам организации работы на избирательном участке в день проведения выборов. В целях большей наглядности этого инструктажа необходимо его провести в помещениях, где будет происходить голосование, с тем, чтобы тут же была предусмотрена вся организационно-техническая сторона выборов, а именно: порядок входа и выхода избирателей из помещения, регистрация избирателей, расположение помещений для заполнения бюллетеней, место расположения избирательного ящика и т.д. ЦК ВКП(б) обязывает первых секретарей обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий не позднее 1 декабря с.г. представить в ЦК ВКП(б) краткий отчет о выполнении настоящей директивы. Секретарь ЦК ВКП(б) Сталин». Телеграмма от 2 декабря: «5 декабря исполняется первая годовщина со дня утверждения Чрезвычайным VIII Всесоюзным съездом советов Сталинской Конституции СССР. ЦК ВКП(б) предлагает отметить эту годовщину в печати, митингами и массовыми собраниями трудящихся, осветив значение Сталинской Конституции победившего социализма и подлинного демократизма, а также праздничными вечерами в клубах, домах культуры, театрах. День 5 декабря — всенародного праздника — должен стать днем мобилизации всех трудящихся под лозунгами партии к выборам в Верховный совет СССР. ЦК ВКП(б) И. Сталин» 38. 6 декабря датировано решение политбюро о принятии «Обращения ЦК ВКП(б) ко всем избирателям, рабочим, работницам, крестьянам и крестьянкам, к Красной армии, к советской интеллигенции». На следующий день оно было опубликовано в «Правде». И в это же время, 6 декабря, в Новосибирск на имя секретаря обкома И.И. Алексеева поступила шифротелеграмма принципиально иного содержания: «Вашу шифровку о вылазках врагов народа получили. ЦК одобряет политику расправы с врагами народа и предлагает вам не давать пощады мерзавцам. И. Сталин» 39. Таким образом широко развернутая кампания по выборам стала мощнейшим прикрытием массового уничтожения «врагов народа» и его оправданием: «Во имя счастья нашего героического народа, во имя процветания нашей славной социалистической родины мы, — говорил Эйхе 20 октября 1937 г., — беспощадно громили и будем еще громить троцкистско-бухаринскую и иную фашистскую нечисть. Мы непобедимы, ибо нас ведет от победы к победе могучий гений нашей эпохи, наш великий вождь, родной и любимый учитель, товарищ Сталин». «Вся страна, наша область, — говорила на III пленуме обкома 25 октября 1937 г. заведующая отделом пропаганды и агитации Фрумкина, — переживают огромный политический подъем. Этот подъем выражается в росте наших хозяйственных и политических успехов. Этот подъем выражается в том, с какой активностью и с какой огромной любовью выдвигают трудящиеся кандидатуры Сталина и других руководителей нашей партии и правительства... Этот подъем выражается в росте бдительности масс, в том, что огромные слои трудящихся масс включились в активную работу по выкорчевыванию шпионов и диверсантов, презренных троцкистов и бухаринцев» 40. Массовое вовлечение народа в избирательную кампанию одновременно стало способом их массового соучастия в проведении политики репрессий. В документах неоднократно отмечалось, что «за время избирательной кампании усилился приток заявлений со стороны трудящихся об отдельных контрреволюционных элементах», «в результате изучения Сталинской Конституции и Положения о выборах у нас разоблачены враги народа, такие, как...» 41. Любой человек, высказывавший сомнение, становился потенциальным кандидатом на арест. Вот три характерных примера из справки Кемеровского городского отдела НКВД «О ходе подготовки к выборам в Верховный совет СССР» по состоянию на 26 сентября: «Заведующий культотделом рудкома угольщиков Новиков в присутствии рабочих высказал следующее: "Я не верю в правдивость новой избирательной системы, так как в советских газетах пишут одну ложь". (Новиков намечен к аресту.} Кардашин среди рабочих азотно-тукового завода высказал: "Коммунисты везде говорят, что предстоящие выбора (так в тексте. — И.П.) будут самые демократические, а сами выставили двух кандидатов в Верховный совет и Совет национальностей, Алексеева и Антонюка, и голосуй за них, это не тайное голосование, а то же самое, что и назначение". (Кардашин арестован.) Татаринцева, жена инженера, работник редакции "Кузбасс", среди женщин на агитпункте высказала: "Конституция существует на бумаге, кандидатами в Верховный совет выставляют коммунистов, лучше сломать себе ногу, чем идти на эти выборы". (Татаринцева взята в глубокую агентурную проработку.)». Готовность к содействию властям была усилена принятым тогда же постановлением СНК о повышении заработной платы низкооплачиваемым рабочим и служащим фабрично-заводской промышленности и транспорта, которое широко пропагандировалось накануне выборов. «Разъяснение этого постановления, -говорилось в телеграмме второго секретаря Новосибирского обкома ВКП(б) Н.Ф. Лобова местным секретарям, — необходимо проводить со всей агитационной работой в связи с избирательной кампанией и подготовкой к 20-летию Октябрьской социалистической революции» 42. Обобщенный портрет кандидатов в депутаты Верховного совета СССР можно представить на примере кандидатов от Новосибирской области. В списке из 14 человек, утвержденных кандидатами в Совет Союза Верховного совета СССР, значились бывший первый секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе, назначенный наркомом земледелия СССР, первый и второй секретари Новосибирского обкома ВКП(б) И.И. Алексеев и Н.Ф. Лобов, начальник управления НКВД по Новосибирской области Г.Ф. Горбач, начальник Кузбасса и главного управления металлургической промыш- ленности Наркомтяжпрома СССР академик И.П. Бардин, директор Кузнецкого металлургического завода К.И. Бутенко, профессор, хирург, заслуженный деятель науки В.М. Мыш, комбайнер Лушниковской МТС Сузунского района С.Я. Рязанов, председатель Прокопьевского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов И.М. Концевич, председатель Подъельниковского сельсовета Каргасокского района Нарымского округа П.Е. Голещихин, беспартийный забойщик, передовой стахановец С.А. Баннов, беспартийная передовая стахановка, звеньевая колхоза «Путь новой жизни» Мариинского района А.Е. Картавая, знатный комбайнер Юдинского совхоза Чистоозерного района И.А. Многолетний, председатель Ояшинского райисполкома Б.А. Торбина. В Совет Национальностей Верховного совета СССР был избран один депутат — командующий войсками Сибирского военного округа М.А. Антонюк. Наряду с вышеназванными местными кандидатурами на многочисленных предвыборных собраниях выдвигались и кандидатуры из списка 32-х, присланного Маленковым. По Новосибирскому городскому округу вместе с Эйхе были выдвинуты кандидатуры Сталина и Молотова, по Кемеровскому избирательному округу, вместе с Алексеевым, — Каганович и Шверник, по Татарскому избирательному округу, вместе с Многолетним, — Чубарь и Блюхер и т.д. 43 В день выборов, 12 декабря 1937 г., на всех избирательных участках дежурили сотрудники НКВД, они же представляли регулярные спецсводки о ходе голосования. Аресты происходили прямо на избирательных участках при активном содействии населения. По данным спецсводок, в Ирменском районе «явившаяся на избирательный участок дочь кулака Стародубцева, получив бюллетень, вышла с ним на середину помещения и заявила: "Не буду голосовать за антихристов" и бросила бюллетень. Возмущенные колхозницы доставили ее в НКВД. Арестована. В г. Кемерово в Эйховском районе Погатенко, пользуясь безграмотностью женщин, говорил им о необходимости зачеркнуть одну из кандидатур, записанных в разных бюллетенях». Погатенко был разоблачен старушкой, сообщившей об этом в НКВД 44. Идеологическая обработка населения и террор возымели свое действие. Из всех информационных сводок, сообщавших о ходе выборов в Верховный совет СССР, особо выделяется следующий случай: «На избирательном участке в с. Суммы Каргатского района 104-х летняя (!) старушка проголосовала, а потом расплакалась и заявила: "Спасибо товарищу Сталину, который допустил нас до управления государством"» 45. С того времени долгие годы в СССР типичными были итоги голосования 12 декабря 1937 г. — 98,6 % проголосовало в целом по стране за кандидатов в депутаты Верховного совета СССР. Всего членами Верховного совета стали 1143 депутата — 855 коммунистов и 288 беспартийных. Первая его сессия проходила в Москве 12—19 января 1938 года. В повестке дня значились следующие вопросы: внесение изменений и дополнений в некоторые статьи Конституции СССР в связи с принятыми решениями ЦИК и СНК СССР. Избрание президиума Верховного совета СССР. Образование правительства — СНК СССР. Назначение Прокурора СССР. Возмещение депутатам расходов, связанных с выполнением депутатских обязанностей 46. А на следующий день на товарищеском ужине в Большом Кремлевском дворце перед депутатами выступил Сталин. По записи, сохранившейся в архиве Ворошилова, именно на этом заседании он сказал свою многозначительную фразу: «Никому на слово, товарищи, верить нельзя», вызвавшую аплодисменты присутствовавших. А затем предложил тост: «За органы бдительности во всесоюзном масштабе, за чекистов, за самых малых, сред IP Хэнк Участник Регулируемая демократия licq:2152 отправлено: 25-02-2005 15:12:24 |     инфо • правка • ссылка • сообщить модератору Похоже, Бушков не особо знаком с Кратким курсом истории ВКП(б). http://www.communist.ru/library/history/vkpb12.html Из доклада т. Жданова на Пленуме ЦК, в конце февраля 1937 года, по вопросу о подготовке партийных организаций к выборам в Верховный Совет СССР - выяснилось, что целый ряд партийных организаций в своей практической работе сплошь и рядом нарушает устав партии и основы демократического централизма, подменяет выборность - кооптацией, голосование по отдельным кандидатурам - голосованием по списку, закрытое голосование - открытым голосованием и т.п. Понятно, что такие организации с такой практикой не могли выполнить свою задачу при выборах в Верховный Совет. Необходимо было поэтому, прежде всего, ликвидировать подобную антидемократическую практику партийных организаций и перестроить партийную работу на основе развернутой демократии. В связи с этим Пленум ЦК, заслушав доклад т. Жданова, постановил: "а) Перестроить партийную работу на основе безусловного и полного проведения в жизнь начал внутрипартийного демократизма, предписываемого уставом партии. б) Ликвидировать практику кооптации в члены парткомитетов и восстановить, в соответствии с уставом партии, выборность руководящих органов парторганизаций. в) Воспретить при выборах парторганов голосование по списку, - голосование производить по отдельным кандидатурам, обеспечив при этом за всеми членами партии неограниченное право отвода кандидатов и критики последних. г) Установить при выборах парторганов закрытое (тайное) голосование кандидатов. д) Провести во всех парторганизациях выборы парторганов, начиная от парткомитетов первичных парторганизации и кончая краевыми, областными комитетами и ЦК нацкомпартий, закончив выборы не позже 20 мая. е) Обязать все парторганизации строго соблюдать в соответствии с уставом партии сроки выборов парторганов: в первичных парторганизациях - 1 раз в год, в районных и городских организациях - 1 раз в год, в областных, краевых и республиканских - 1 раз в 1 1/2 года. ж) Обеспечить в первичных парторганизациях строгое соблюдение порядка выборов парткомов на общезаводских собраниях, не допуская подмены последних конференциями. з) Ликвидировать имеющую место в ряде первичных парторганизаций практику фактической отмены общих собраний и подмены общего собрания цеховыми собраниями и конференциями". Так началась подготовка партии к предстоящим выборам. Это постановление ЦК имело громадное политическое значение. Его значение состояло не только в том, что оно положило начало избирательной кампании партии по выборам в Верховный Совет СССР. Его значение состояло прежде всего в том, что оно помогло партийным организациям перестроиться, провести курс на внутрипартийную демократию и встретить во всеоружии выборы в Верховный Совет. Развертывая избирательную кампанию, партия решила положить во главу угла своей избирательной политики идею избирательного блока коммунистов и беспартийных. Партия пошла на выборы в блоке с беспартийными, в союзе с беспартийными, решив выставить вместе с беспартийными общие кандидатуры по избирательным округам. Это было нечто невиданное и совершенно невозможное в практике избирательных кампаний буржуазных стран. Но блок коммунистов и беспартийных оказался вполне естественным явлением для нашей страны, где нет больше враждебных классов и где морально-политическое единство всех слоев народа представляет неоспоримый факт. 7 декабря 1937 года ЦК партии издал обращение ко всем избирателям. В этом обращении говорилось: "12 декабря 1937 года трудящиеся Советского Союза на основе нашей Социалистической Конституции будут выбирать депутатов в Верховный Совет Союза ССР. Партия большевиков выступает на выборах в блоке, в союзе с беспартийными рабочими, крестьянами, служащими, интеллигенцией... Партия большевиков не отгораживается от беспартийных, а, наоборот, идет на выборы в блоке, в союзе с беспартийными, идет в блоке с профессиональными союзами рабочих и служащих, с комсомолом и другими организациями и обществами беспартийных. Следовательно, кандидаты в депутаты будут общие как для коммунистов, так и для беспартийных, каждый беспартийный депутат будет также депутатом от коммунистов, равно как каждый коммунистический депутат будет депутатом от беспартийных". Обращение ЦК заканчивалось следующим призывом к избирателям: "Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) призывает всех коммунистов и сочувствующих голосовать за беспартийных кандидатов с таким же единодушием, с каким они должны голосовать за кандидатов-коммунистов. Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) призывает всех беспартийных избирателей голосовать за кандидатов-коммунистов с таким же единодушием, с каким они будут голосовать за беспартийных кандидатов. Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) призывает всех избирателей явиться всем, как один, 12 декабря 1937 года к избирательным урнам для выборов депутатов в Совет Союза и в Совет Национальностей. Не должно быть ни одного избирателя, который не использует своего почетного права избрать депутатов в Верховный орган Советского государства. Не должно быть ни одного активного гражданина, который бы не считал своим гражданским долгом содействовать участию всех без исключения избирателей в выборах в Верховный Совет. День 12 декабря 1937 года должен стать днем великого праздника единения трудящихся всех народов СССР вокруг победного знамени Ленина-Сталина". 11 декабря 1937 года, накануне выборов, тов. Сталин выступил в своем избирательном округе, затронув в своей речи вопрос о том, какими деятелями должны быть избранники народа, депутаты Верховного Совета СССР. Тов. Сталин сказал: "Избиратели, народ должны требовать от своих депутатов, чтобы они оставались на высоте своих задач; чтобы они в своей работе не спускались до уровня политических обывателей; чтобы они оставались на посту политических деятелей ленинского типа; чтобы они были такими же ясными и определенными деятелями, как Ленин; чтобы они были такими же бесстрашными в бою и беспощадными к врагам народа, каким был Ленин; чтобы они были свободны от всякой паники, от всякого подобия паники, когда дело начинает осложняться и на горизонте вырисовывается какая-нибудь опасность, чтобы они были так же свободны от всякого подобия паники, как был свободен Ленин; чтобы они были так же мудры и неторопливы при решении сложных вопросов, где нужна всесторонняя ориентация и всесторонний учет всех плюсов и минусов, каким был Ленин; чтобы они были так же правдивы и честны, каким был Ленин; чтобы они так же любили свой народ, как любил его Ленин". 12 декабря состоялись выборы в Верховный Совет СССР. Выборы прошли с громадным подъемом. Это были не просто выборы, а великий праздник, торжество Советского народа, демонстрация великой дружбы народов СССР. Из 94 миллионов избирателей приняло участие в выборах 91 миллион с лишним, то есть 96,8 процента. Из них за блок коммунистов и беспартийных голосовало 89 миллионов 844 тысячи человек, то есть 98,6 процента. Только 632 тысячи человек, то есть меньше одного процента, голосовали против кандидатов блока коммунистов и беспартийных. Все без исключения кандидаты блока коммунистов и беспартийных оказались избранными. Таким образом, 90 миллионов человек подтвердили своим единодушным голосованием победу социализма в СССР. Это была замечательная победа блока коммунистов и беспартийных. Это был триумф партии большевиков. Морально-политическое единство Советского народа, о котором говорил т. Молотов в своей исторической речи к 20-летию Октябрьской революции, получило здесь свое блестящее подтверждение. Кстати, это ведь тоже своего рода бестселлер только подзабытый, потому на его основе Бушков и написал свой. IP Хэнк Участник Регулируемая демократия licq:2152 отправлено: 25-02-2005 15:14:47 |     инфо • правка • ссылка • сообщить модератору Я не допечатал к первому посту: это из http://www.irinapavlova.com/elections.html это про Жукова Примечания 1. GETTY J. Arch. State and Society under Stalin: Constitutions and Elections in the 1930s. — Slavic Review, 1991, Vol. 50, № 1, p. 33-35; ЖУКОВ Ю.Н. Репрессии и Конституция СССР 1936 года. — Вопросы истории, 2002, № 1; Жупел Сталина. Беседа А.Д. Сабова с Ю.Н. Жуковым. — Комсомольская правда, 5, 6. XI. 2002; Культовая механика. Ю. Жуков — А. Сабов. —Литературная газета, 5—11. III. 2003, № 9. 2. ЖУКОВ Ю.Н. Ук. соч., с. 23. Благодаря содействию С.А. Красильникова и В.Ю. Афиани удалось проверить архивный шифр дела, на которое ссылается Жуков. Записки Эйхе там нет. Тем не менее можно допустить существование этого документа, но, учитывая подчиненное положение Эйхе в системе сталинской власти, а также другие его обращения в ЦК на имя Сталина, Ежова и др., невозможно представить себе, чтобы в подобной записке он «требовал», «шантажировал», «вынудил». Не соответствует действительности сообщение, что Эйхе трижды получал осенью 1934 г. во время хлебозаготовок «право единолично, бесконтрольно, без суда и следствия выносить смертные приговоры». Документы свидетельствуют, что Эйхе получил это право от Центра по инициативе Молотова, который, побывав в Новосибирске и других районах края, 19 сентября 1934 г. отправил в Москву шифрованную телеграмму: «По примеру 1930 года предлагаю предоставить Эйхе право давать санкцию на высшую меру наказания в Западной Сибири в течение сентября—октября месяцев. Эйхе согласен. Жду ответа». В тот же день предложение Молотова было принято политбюро и оформлено как постановление ЦК от 19 сентября 1934 г., которое гласило: «Предоставить Эйхе право давать санкцию на высшую меру наказания в Западной Сибири в течение сентября и октября». Постановлением ЦК от 2 ноября эти полномочия Эйхе были продлены до 15 ноября, о чем Сталин сообщил ему лично в шифротелеграмме за своей подписью (Государственный архив Новосибирской области (ГАНО), ф. П-3, оп. 2, д. 595а, л. 11 — 13; д. 643а, л. 1, 2, 5; Сталинское политбюро в 30-е годы. Сб. док. М. 1995, с. 65). В газетных выступлениях Жукова в пассаже, относящемся к июньскому пленуму ЦК 1937 г., Эйхе почему-то именуется первым секретарем Новосибирского обкома ВКП(б), хотя он стал таковым лишь с 28 сентября, после образования Новосибирской области. IP Хэнк Участник Регулируемая демократия licq:2152 отправлено: 25-02-2005 15:15:26 |     инфо • правка • ссылка • сообщить модератору Сообщение модератора: Тема переносится к Культуру и Науку. IP

Хотите создавать темы и отправлять сообщения? Выполните Вход или Зарегистрируйтесь!