Evgeniy
Участник
Si vis pacem - para bellum!
|
| отправлено: 11-10-2006 22:35:50 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
Добрый день, господа!
Собственно, разрешите представиться - Брюханов Андрей Анатольевич, бывший сотрудник 61 отдела ИКИ АН СССР, один из авторов побликаций об обнаружении анизотропии реликтового излучения (кроме меня, среди авторов Струков Игорь Аркадьевич, руководитель проекта и отличный инженер и организатор, Скулачев Дмитрий Петрович, отличный радиофизик, душа проекта, Сажин Михаил Васильевич, астрофизик, сотрудник ГАИШ. Конечно, еть еще много прекрасных, замечательных инженеров, радиофизиков и астрономов, принимавших в той или иной степени участие в проекте).
История - 1983 - запуск спутника Прогноз-9, примерно 6 месяцев работы и накопления данных (упасть он кстати не мог, орбита не та :-), аккумуляторы сдохли).
Оборудование Реликта - параметрический 8-мм приемник, у COBE - охлаждаемые на HEMT (параметрики при одинаковой температуре дают более высокую чувствительность, однако изготовление таких приемников сродни подковыванию блохи, зато приемники на танзисторах лучше тиражируются, однако для одного эксперимента, понятно, тираж не нужен)
На первом этапе обработки (а в то время группа из своих собственных вычислительных ресурсов обладала только настольным компьютером. Советское время! Эксперимент никогда не числился среди приоритетных - это не марс, не венера, ни совместные советско-американские или советско-европейские исследования!)
На первом этапе был выдан верхний предел на уровень анизотропии.
Второй этап начался в рамках подготовки ПО к эксперименту Реликт-2 (не специально! никто не подгадывал к запуску COBE, просто один из членов команды, Анатолий Клыпин уехал в Канаду и я, до этого занимавшийся наземными экспериментами по исследованию анизотропии реликтового излучения был подключен к работам. Готовя ПО, в качестве тестов стал использовать сканы Реликта-1, появились вопросы, что, как, начали уточнять параметры, появился интерес к полной переобработке данных, который в первую очередь стимулировал Дмитрий Петрович Скулачев. В тот момент, кстати, необходимость пересмотра данных была не очевидна, были и противники - зачем тратить время на старые результаты, надо готовиться к новому эксперименту).
В 1991 г. (а не в 1992 г!!!) появились первые "новые" результаты, подготовили первый вариант статьи, доложили на внутреннем семинаре в ИКИ, были скептики (например наш руководитель проекта). Еще год ВСЕ ПРОВЕРЯЛИ и ПЕРЕПРОВЕРЯЛИ (убедили сначала Игоря Аркадьевича, а поверьте мне на слово, хуже этого в мире ничего нет! Большего скептика тогда не было, доказывали каждую цифру, формулу, каждое положение выводов).
Наконец к началу 1992 г. была готова статья, согласованы результаты. По моемомоу в феврале мы должились в ГАИШ (докладывал я), тогда же отослали статьи - оду в Письма в Астрономический журнал, другую MN - в MN нас мариновали полгода!!! Рецензент исстарался (мы конечно подозревали, кто это), а заметьте - это еще время бумажной почты (из России - в Англию, потом резензенту, в Канаду, потом ответ нам)! Формально (!) статью в MN приняли уже после сообщения американцев (есть такая заковыка - публиковать не время, когда поступила в редакцию, а время, когда после рассмотрения рецензентом и редакционной коллегией статья принимается, технология, понимаешь)! Но послана то она была раньше!
Ничего не хочу говорить протия янкв - у них действительно хороший эксперимент и результат. Но не знаю, сохранился ли тот протокол между ИКИ и NASA, в котором было написано что-то типо "в результате обнаружения в экспериментах Реликт и COBE крупномасштабной анизотропии", но такой протокол был. Ну а уж пропиариться они всегда умели (за что уважаю! Умеют поставить цель и добиться ее всеми средствами). А нам, болезным еще тогда коллеги говорили - нет у вас крыши в виде пробивного академика (Струков и позже им не стал, такие вот реалии, а в ИКИ за цикл работ по исследованию анизотропии реликтового излучения мы аж третью премию получили! Первая то досталась академикам, не самим конечно, но их сотрудникам, Рашида Сюняева например). Я должен сказать, что нам еще тогда в кулуарах говорили - не лезьте соревноваться с американцами - это плохо влияет на международное сотрудничество. Так же отмечю, что с некоторого момента в зарубежных научных статьях ссылки на эксперимент Реликт появляться престали как класс, даже как на исторический прецендент! Не было такого для американцев! Не было!
Ну вот! А я теперь занимаюсь информационными технологиями и информационной безопасностью. Вот оно как повернулось.
То, что американцы рано или поздно получат нобелевку я, в общем, последние 10 лет и не сомневался, они ВСЕ для этого сделали (на наш доклад в ФИАНе у Гинзбурга, уже второй доклад, который мы делали уже после официального объявления американцами о своем результате, не пришел никто из пишущей братии, а ведь приглашали!).
Наша страна не захотела этого себе еще одну нобелевку (финансировать копеешный проект никому не интересно, заниматься проектом, который может поссорить со спонсорами тоже никому ни надо).
Вот такая грустная история, господа!
Скулачев Дмитрий Петрович, участник тех событий.
Хочется еще добавить немного. Андрей Брюханов прав, рассказывая, сколь скурпулезно проверялись данные "Реликта" прежде, чем мы решились на публикацию. Мы спорили до хрипоты, проверяли и перепроверяли (на той еще вычислительной базе!, с теми еще априорными знаниями!). Да, обработка шла долго. Но и у СОВЕ все было отнюдь не просто. Американцы сильно лоханулись с выбором орбиты и с выбором компонентов приемников. В итоге приборы оказались чрезвычайно чувствительны к магнитному полю Земли, а это поле весьма неоднородно и плохо известно. Пришлось придумать сложные алгоритмы вычислений и учета магнгитного поля. На это ушли годы. И все это время будущие нобелевские лауреаты хранили молчание.
МЫ ТОГДА ЗНАТЬ НИЧЕГО НЕ ЗНАЛИ ОБ АМЕРИКАНСКИХ РЕЗУЛЬТАТАХ (кстати, как и о причинах столь долгого молчания). И не потому, что не читали иностранных журналов. Отнюдь. Группа Реликт была подписчиком препринтов группы СОВЕ и всегда держала руку на пульсе. ПРОСТО ПОЧТИ НИКТО В МИРЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ. Смут взял со всех своих обет молчания вплоть до итоговой пресс-конференции. Все было столь хорошо засекречено, что даже русские ученые, работающие непосредственно со Смутом и его ребятками, ничего не знали. Об обнаруженной анизотропии Смут и Ко не опубликовали ни строчки с момента запуска СОВЕ (1989) и вплоть до весны 1992! Так что, кто добежал первый, тот и есть первый. Если считать по дате запуска спутника, то тут мы на шесть лет раньше. Если по сообщению об открытии - на несколько месяцев раньше. Из песни слов не выкинешь.
|
|
| IP |
|
lb
Модератор
licq:3079
|
| отправлено: 12-10-2012 10:47:55 | |
инфо • правка • ссылка • сообщить модератору |
...Таким образом, копенгагенская интерпретация однозначно утверждает, что квантовые системы и описывающие их волновые функции привычными нам методами изучать невозможно в принципе. А уж манипулировать ими - тем более. Однако, как оказалось, природа оставила людям лазейки в этом, на первый взгляд, фундаментальном запрете - и именно Сержу Арошу и Девиду Уайнленду удалось их найти.
В 80-х годах прошлого века квантовая оптика - подраздел квантовой механики, занимающийся, как следует из названия, оптическими системами - переживал период бурного расцвета. Это было связано, среди прочего, с технологиями, которые наконец достигли нужного для производства соответствующего оборудования уровня. Одним из популярных объектов для изучения в это время стали так называемые объемные резонаторы - по сути пара отражающих элементов-зеркал, между которыми возбуждалось электромагнитное поле. В случае удачного подбора условий - температуры, расстояния между зеркалами и прочих параметров, физикам удавалось добиться того, что возникающие фотоны жили в резонаторе достаточно долго. Иногда фотоны, прежде чем их поглотят стенки камеры, успевали прожить десятые доли секунды, "пробегая" в общей сложности до 40 тысяч километров.
С помощью таких резонаторов одни физики изготавливали мазеры - микроволновые лазеры, то есть источники когерентного излучения в микроволновом диапазоне, другие интересовались взаимодействием фотонов и атомов материи. Француз Серж Арош, работавший тогда в Париже, относился ко второй категории. Он, впрочем, заинтересовался вот чем: можно ли с помощью атомов узнать, что, с точки зрения квантовой механики, происходит внутри резонатора? Если быть точным, то можно ли узнать, есть ли внутри резонатора хоть один фотон.
При этом, конечно, Арош хотел получить ответ на свой вопрос, не уничтожая фотон в резонаторе - то есть не вызывая коллапса его волновой функции. Но разве такое возможно? Не противоречит ли это фундаментальным основам квантовой механики? Оказалось, что нет, не противоречит.
За это и получили они Нобелевскую премию по физике за 2012 год. Читать полность увлекательную статью. |
|
| IP |
|
|