- Трагедия многих великих спортсменов заключается в том, что по окончании карьеры им не удается найти себя в жизни. Вы безболезненно решили эту проблему. Как известный футболист Маслаченко стал не менее известным телекомментатором?
- В какой-то степени это произошло случайно. Просто Николаю Николаевичу Озерову так захотелось, чтобы однажды рядом с ним в комментаторской кабине оказался ваш покорный слуга. И вдруг обнаружилось, что у меня в этом деле кое-что получается. Воспринял такой поворот судьбы абсолютно спокойно, хотя готовил себя совсем к другой деятельности.
Я только что закончил играть, великолепно знал футбол изнутри, говорил на французском. Такие люди тогда были на вес золота! Посему меня быстро определили в распоряжение Федерации футбола СССР. Глава этой организации Валентин Александрович Гранаткин пообещал мне довольно безбедную жизнь тренера в развивающихся странах, причем на выбор. Первая страна, в которую я должен был поехать, оказался Кувейт. Но наши чиновники так долго затягивали процесс подготовки к отъезду, наверное, взятку ждали, что мы это место потеряли. И тут появился вариант с африканской страной Чад. Но пока шла очередная многомесячная волокита с оформлением документов, я уже успел приступить к работе в качестве корреспондента отдела спорта на всесоюзном радио. И всего за год так прикипел к своей новой деятельности, что от командировки в Африку поначалу отказался. Но все же должен был сдержать данное федерации слово. И в 1972 году оказался в Республике Чад.
- Сколько лет длилась ваша африканская командировка?
- Два года. И скажу вам без всякого бахвальства, не боясь показаться нескромным, я здорово там отработал! Будучи по натуре экспериментатором, проверил все свои наработки, опробовал новые тактические схемы. И весьма в этом деле преуспел. Хотя тренировал очень средние команды. Но главное - надо мной никто не стоял, и я мог смело экспериментировать. Под моим началом было пять клубов, две сборные, одна детская команда, созданная лично мной. Вы представляете, какой это полигон для испытания новых идей! Скажу вам на полном серьезе - именно тогда и именно мной были заложены ростки футбола, который получил название «тотальный футбол».
- То есть вас можно назвать автором тотального футбола, в который сейчас стремится играть весь мир?
- Я заложил основы, фундамент тотального футбола. А другие уже продолжили мое дело. Идеи, наработанные в Чаде, я привез на Родину. И первым человеком, с кем открыто поделился этими идеями, был Валерий Васильевич Лобановский. Он многое взял из того, что мы так тщательно и по-доброму обсуждали с ним на базе возглавляемого им тогда «Днепра».
- Почему же вы сами так и не стали тренером?
- Несмотря на свои тренерские успехи, меня очень тянуло к журналистской работе. В Африке я много снимал как оператор. Подготовил для всесоюзного радио и телевидения много интереснейших сюжетов о спорте в Чаде, о жизни африканцев, делал радиозарисовки. Снимал работу наших врачей и в частности снял сложнейшую операцию по внематочной беременности. Так как в свое время я окончил три курса медицинского института, меня этот натурализм вовсе не смущал. А вот отечественных телевизионных начальников смутил, тот материал в эфир не вышел. Зато другой мой сюжет об африканском пареньке, который наизусть в оригинале читал «Онегина», имел на Родине оглушительный успех.
- А чем комментатор Маслаченко отличается от своих коллег?
- У каждого комментатора своя манера, свой стиль работы. Кто-то, владея набором нужных слов, правильно нанизывая их на шампур, выдает такой шашлык в эфир. Кто-то просто талантливо гоняет в своем репортаже мяч, и это тоже может нравиться болельщику, который сам домысливает то, чего не сказал комментатор. Ваш же покорный слуга в отличие от большинства своих коллег сначала 17 лет играл в футбол, причем на достаточно высоком уровне, затем два года работал тренером. И лишь только потом стал комментатором. Так что в футболе я разбираюсь. Готовясь к репортажу, никогда не роюсь в ворохе газет, в Интернете, чтобы вытащить некие сумасшедшие детали. Они, конечно, могут быть любопытными, но это не мое! Я давно для себя решил, что интересен телезрителю как профессионал, что всегда сумею объяснить «что?», «как?», «зачем?» и «почему?». В эпизодах, клянусь вам, равного мне, нет! А из них складывается игра. Эти эпизоды я разбираю не просто с закрытыми глазами, а так разжевываю, что не только болельщику, но и футболисту на поле становится ясно, что было сделано им не так, в чем он ошибся.
- Игроки на вас никогда не обижались?
- На меня обижаться?! Что вы! С одной стороны, для них я академик, потому что так, как я, им никто не объяснит, как надо играть в футбол. С другой - они меня боятся, считают исчадием ада. Ну как же, думают они, мы в футбол играем как боги. А тут в комментаторской кабине сидит малый, которой в этой игре, оказывается, разбирается лучше, чем они. На что же тут обижаться?
- Особенно от вас достается голкиперам...
- Когда я комментирую, вратари рыдают. Им просто стыдно за свою игру. Они допускают такое количество ляпов, работают настолько некрасиво, что без критики тут не обойтись. А играть надо красиво, эстетично. Не на публику, нет, и не каждый раз. Но в каких-то эпизодах вратарь должен поймать мяч так легко и эффектно, чтобы болельщик получил от этого удовольствие, а соперник почувствовал себя совсем неуютно. Нынешние же голкиперы не играют в футбол, не творят на поле, а просто работают. Вы обратите внимание на то, как они вводят мяч в игру. Куда смотрю, туда и бью. Можно, конечно, и так. Но мы делали иначе. Представьте, беру я мяч в руки. Смотрю налево, кричу: «Коля, держи!», они все туда, к Коле, а я бросаю мяч Ване, совсем в другую сторону. Вратарь тоже имеет право финтить. Ему легче творить, чем любому другому футболисту. В баскетболе вот травишь вправо, отдаешь влево. Это закон. Так почему в футболе так не делать?!
- От цензурного гнета никогда не страдали?
- Мне никто, никогда не указывал, что и как говорить в эфире! Хотя, конечно же, были и такие товарищи, кому не нравились мои репортажи. Когда киевское «Динамо» выиграло свой первый Кубок Кубков, я сказал, что это победа лишь одного клуба, одной отдельно взятой республики, но никак не всего советского футбола. И тогда мне центральная власть, простите за выражение, так врезала по первое число! Правда, на ковер меня не вызывали, но не называя моей фамилии, вдоволь поизголялись надо мной. Причем слово на букву «б» в их лексиконе было самым-самым интеллигентным. Возможно, они надеялись, что я сорвусь, ляпну чего-нибудь сгоряча, но не учли, что имеют дело с воспитанным человеком. Хотя если бы я в ответ заговорил на их языке, то у них бы просто уши завяли. Я и матом ругаюсь лучше, чем они!
- А в эфире матом не ругались?
- Ни разу! Вообще считаю, что человек, который напрямую обращается к многомиллионной аудитории, не имеет права даже на случайную нецензурную оговорку в эфире. Самое развязанное, что я осознанно позволил себе сказать в своих репортажах, это «елки-палки!» и «ёрш твою меть!».
- Курьезные случаи в вашей комментаторской деятельности были?
- Всякое бывало. Играет как-то «Спартак». Моя комментаторская кабина с немытым, грязным стеклом расположена на самой верхотуре. На бровке разминается запасной Андрей Гашкин под тринадцатым номером. В этот момент в одном из столкновений Игорь Ледяхов, у которого на спине номер десять, падает в грязь. И его десятка превращается в тринадцать. Уверенный, что произошла замена, я начинаю Ледяхова называть Гашкиным, а тренер к тому моменту вообще передумал выпускать Андрея на поле. В такой ситуации на помощь должен прийти редактор, работающий в связке с комментатором. Но редактор, как говорится, оказался с небольшой подлянкой и не указал мне на ошибку. Он до сих пор работает на телевидении. Дай Бог ему здоровья...
- Николай Озеров часто любил повторять, что его мечта провести репортаж финального матч чемпионата мира по футболу с участием нашей сборной. А о чем мечтает комментатор Маслаченко?
- Точно не об этом. Я реалист и прекрасно понимаю, что мы к этому не готовы. Хотя трижды в своей истории - в 1958, 1962 и 1966 годах советская сборная была как никогда близка к финалу. Но тогдашние тренеры находились во власти неких мнений высокого начальства и самостоятельно ничего не решали. И даже при этой ненормальной ситуации мы должны были играть в финале. Но в 1958 году, буквально накануне чемпионата наша команда, считавшаяся одним из фаворитов, потеряла сразу четырех суперзвезд. И если потеря Игоря Нетто, вывернувшего себе руку в товарищеском матче с англичанами, была нелепой случайностью, то происшедшее со Стрельцовым, Огоньковым и Татушиным (против футболистов было возбужденно уголовное дело по обвинению в изнасиловании, Эдуард Стрельцов был осужден на 12 лет. - И.З.), чистейшей воды провокация со стороны нашей партийной власти. В 1962 же году ваш покорный слуга всего за несколько дней до начала первенства в одном из контрольных матчей получает удар ногой по роже и выбывает из состава сборной. А это был на 100 процентов мой чемпионат. Как бы я на нем сыграл, это уже другой вопрос. Но я был на тот момент в блестящей форме! И в 1966 году, даю вам слово, мы не стали чемпионами, потому что тренеры не взяли меня в сборную. Даже Яшин говорил об этом! Но это жизнь, и того, что было, уже не вернешь.
- В финале чемпионата мира мы так и не сыграли. Зато побеждали в первенстве Европы, становились олимпийскими чемпионами. Почему же сейчас наш футбол в такой яме?
- Яма с каждым годом будет только расширяться. Мы придем к тому, к чему уже пришли в хоккее, - к местечковости, к местечковым успехам и забудем о том, что есть флаг великой страны. В хоккее к этому пришли, очередь за футболом.
- А может, футбол - это просто не наш вид спорта? Ведь еще Пеле говорил: «Русские станут чемпионами мира по футболу тогда, когда бразильцы выиграют хоккейное первенство»...
- Не Пеле горшки обжигает! Это он просто блеснул красным словцом. Бразилец, конечно, великий футболист, но против него можно было спокойно играть и побеждать. Между прочим, в эпоху Пеле чемпионами мира становились и сборные других стран. Дело вовсе не в том, что футбол не наш вид спорта, а в совпадении в нужный момент нужных игроков, тренеров, мыслей, идей, правильного подготовительного процесса и самое главное, как гласит основной постулат экономики: не мешайте людям работать! Сегодня мешают все.
- Владимир Никитович, а что сейчас происходит с московским «Спартаком»?
- Давайте определим ситуацию так. До развала единого орденоносного общества «Спартак» это была одна команда. После развала и реанимации общества и в хоккее, и в футболе, и в других видах спорта появились частные лавочки под названием «Спартак», не имеющие никакого отношения к великому клубу! Поэтому если вы любите футбол и отдаете свои симпатии красно-белым, настройтесь на то, что вам придется болеть за одну из этих частных лавочек, где хозяином сейчас является или Романцев или Червиченко. Нет больше ни знаменитого спартаковского духа, ни той прославленной команды во-об-ще!!!
- Сами-то вы продолжаете болеть за «Спартак»?
- Я продолжаю его хвалить. Я продолжаю хвалить весь советский футбол, всю нашу футбольную историю. Эта своеобразная защита от сегодняшнего беспредела, от бездарного современного российского футбола!
- А как относятся к этому ваши домашние?
- У нас с женой удивительное равноправие. Мы всегда все решаем сообща. Иначе 45 лет не прожили бы вместе. У меня замечательная семья. Сын Валерий работает тренером по теннису, играет здорово, дьявол, а на лыжах стоит как бог. Две внучки от двух разных невесток. Это просто очарование - что женщины, что внучки, но внучки лучше. А еще у нас есть пудель Тимоха, у которого один колоссальный недостаток - у него всегда хорошее настроение. Иногда после работы хочется в тишине посидеть, отдохнуть, а он, зараза, минуты покоя не дает. Но мы его обожаем!
- Многие снимают усталость и стресс спиртными напитками...
- Я могу выпить что угодно и сколько угодно, но не делаю этого! И когда обо мне говорят: «Хороший ты парень, Володька, но водку не пьешь!», то для меня такие слова, как бальзам на душу! Наверное, я старомодный, анахроничный, но чтобы снять стресс, получить какой-то там кайф, мне не нужен алкоголь! Я пьян от радости жизни. Когда мои мышцы легки, связочный аппарат работает, моторная лодка не барахлит, машина в порядке, мои близкие здоровы, вот тогда я пьян и счастлив! Чего и вам желаю!

Игорь ЗЕМЛЯНСКИЙ.

[Сообщение изменил kir 23-05-2003.]