цитата:

---

Два сильных, удивительно аутентичных эпохе романа о Великой Отечественной войне стали книжным дебютом Ивана Кошкина. До сих пор он был известен пользователям сети как автор остроумных рассказов, едкий кинокритик и участник военно-исторического форума ВИФ-2. К этому же сообществу принадлежит представивший книгу Кошкина в предисловии Алексей Исаев, автор книг <Антисуворов>, <1941: бои на Украине> и многих других. Это люди, чья юность пришлась на начало 90-х, но связь с нашей историей они чувствуют во многом острее предшествующих поколений.

- Многие воспринимают имя автора как псевдоним, взятый в честь конструктора танка Т-34 Михаила Кошкина. Кто Вы в жизни?

Иван Кошкин: Это настоящие имя и фамилия. Мне 30 лет, я научный сотрудник в крупной российской производственной компании. Родился на Кольском полуострове, закончил МФТИ. Занимаюсь расчетом неких агрегатов различных установок для НПЗ.

- Расскажите о сообществе экспертов, которое Вы представляете.

Иван Кошкин: Ну, я туда пришел в 2000 году, когда ВИФ-2НЕ выделилось из ВИФ-РЖ, а объединяет оно очень разных людей, так сразу и не сформулируешь, слишком много придется рассказывать. Да и смысла в этом я особого не вижу, люди, которым действительно интересна военно-историческая тематика и которые при этом имеют выход в Интернет, так или иначе о нашем форуме слышали. Для других это будет просто еще одно сообщество чудаков, их в сети много.

Далеко не всех участников нашего сообщества можно назвать <экспертами по военной истории>. Экспертов у нас не так много, большинство, в том числе и я, любители, кто-то проник в свою тему глубже, кто-то плавает по поверхности. Кстати, область моих интересов - не ВОВ. Я любитель, причем, если так можно выразиться, любительский любитель (в отличие, к примеру, от А. Исаева, Р. Храпачевского, Д. Шеина - они вполне профессионально разрабатывают свои темы, причем, что интересно, тоже в свободное от основной работы время).

- Как же Вы стали писателем и автором книг? Готовились, читали современную отечественную литературу?

Иван Кошкин: А она есть? Если честно - не читаю, ни развлекательную, ни <серьезную>.

Сочинять любил с детства и в школе писал сочинения по русской литературе на полтетрадки. Смешные рассказы пописывал уже давно, а года два, что ли, назад, когда по телевизору один за другим мутным потоком пошли новые фильмы за войну и мы все от этого очень переживали, я, между делом, написал несколько обрывков текста, иначе не назову. Это был, так сказать, <Сценарий правильного фильма о войне>. Год назад <Яуза> решила попробовать начать серию книг современных авторов о ВОВ. А. Исаев посоветовал пригласить меня. Задание было поставлено достаточно жестко - текст должен был быть готов за три месяца. Я его и сделал. А потом второй.

- Можно подробней об этом исходном толчке?

Иван Кошкин: В советское время, к сожалению, определенные темы в истории ВОВ были под запретом. Кроме того, советские идеологи, особенно в 70-е и первую половину 80-х, вообще похоронили тему войны.

Само понятие <подвиг> было заезжено и затерто, чего стоило повсюду втыкаемое словосочетание <массовый героизм>. Вся эта вакханалия вкупе с лакировкой действительности привела к тому, что война, в которой решалась судьба народов СССР, превратилась в пошлый лубок. А на лубок у народа выработался рвотный рефлекс - отсюда и анекдоты про Матросова и т. д. С началом перестройки маятник немедленно пошел обратно, и огромное количество профессиональных (и не очень профессиональных) журналистов, бывших пропагандистов, комсомольских работников и т. д. принялись отдирать с темы ВОВ глазурь и мазать вместо нее соки своей души. Ну и мозга, если можно так выразиться. Причем идеологический напор был как бы не посильнее, чем у советских работников языка и авторучки. В советское время помимо вранья и лакировки давали и некоторую картину событий, скажем, 12-томная советская <История Второй Мировой войны> вполне себе используется до сих пор как неплохой справочник. Издавались немецкие мемуары и немецкие работы, причем довольно приличными тиражами. Потом был более чем десятилетний провал, когда все средства массовой информации давали не просто искаженную, как в советское время, но полностью мифологизированную картину событий. Начало было положено книжкой <Ледокол> В. Б. Резуна, известного как Виктор Суворов. Сейчас картина войны в голове у обычного россиянина куда дальше от реальной, чем в советское время.

Собственно, большинство даже не понимает, что ВОВ была не войной систем, а войной за выживание русского и других народов СССР. То, что творили немцы на территории СССР, не имело аналогов в Европе, даже японцы в своей совершенно средневековой жестокости не смогли превзойти своих старших товарищей по Оси.

Естественно, сообщество ВИФ2НЕ к этой свистопляске относилось, мягко говоря, отрицательно. Последней каплей стала новая волна фильмов о ВОВ. Дело в том, что появившийся, кажется в 2001 году фильм <Звезда> по повести Казакевича внушал надежду на то, что угар <разоблачительства>, наконец, закончился и теперь можно будет говорить о войне серьезно и обстоятельно. В конце концов, <надо любить себя> (с), нельзя все время возить людей физиономией по дерьму. Но потом повеял <свежий ветер> и на нас обрушились такие шедевры, как <На безымянной высоте>, <Диверсант>, <Штрафбат> и <Первый после бога>.

Каждый из фильмов выдавал новую порцию уже даже не негатива, а совершенно чудовищной лжи. Причем именно лжи, а не полуправды.

- В чем причина, по-вашему?

Иван Кошкин: Да откуда мне знать? Нет, понятно, что бабки надо было осваивать, особенно в 2005 году - 60 лет Победы, все такое. Ну а высочайше данная установка (помнится, президент сказал что-то про воинов, сражавшихся, пока их близкие чего-то там в сталинских лагерях...) дала направление движения.

- Согласен, что <Штрафбат> или <Сволочи> - это вопиюще отвратительные фильмы, как с точки зрения истории и здравого смысла, так и идеологического посыла их породившего. Но вот <На безымянной высоте> не вызывает такого отторжения.

Иван Кошкин: А просто там дерьма поменьше. Оно, скажем так, не ровным слоем все покрывает, а лежит пятнами (большими пятнами, надо признать). Фильм, вообще говоря, и в художественном плане очень слабый, ну а в вопросах исторической достоверности... Главный посыл всех этих картин - герои воюют не столько с немцами, сколько с особистами, и побеждают вопреки командованию, которое каждый раз придумывает такие планы, чтобы погибло как можно больше советских солдат. Да ладно, что пересказывать, я в свое время написал мини-обзор на все эти киноленты: Что из себя представляет современный фильм <за войну>.

- Учитываете ли вы, что у кино свой язык, своя мера условности? Ведь и в советском кинематографе были самые разные фильмы, порой довольно условно показывающие войну.

Иван Кошкин: В советском кинематографе были картины, от которых откровенно тошнило или хотелось спать, некоторые вызывали раздражение. Но не лютую злобу.

- Ваши сетевые тексты - стебные, сленговые, характерные именно для сети. Но в романах мы встречаемся с подчеркнуто традиционной прозой. Потребовал ли усилий такой переход в писательской манере, была ли это намеренная стилизация под определенные образцы?

Иван Кошкин: Вы, видимо, мало знакомы с моими сетевыми текстами. Что значит <усилий>? И что значит <стилизация>? Вопрос, если честно, мной не понят. Я просто сел и написал то, что хотел. Книгу, которую мне не стыдно было бы дать прочитать своим родителям и которую я смог бы посвятить памяти своих дедов - летчика Вячеслава Тихоновича Кошкина и танкиста Бориса Михайловича Сона.

- Потребовалась ли специальная подготовка?

Иван Кошкин: В каком смысле <специальная>? Пришлось, конечно, поднять кое-что, как без этого. С другой стороны, какой-то багаж у меня был, во всяком случае, я знал, что особист - это не демон Госбезопасности в синей фуражке, а армейский командир, прошедший некую переподготовку, с армейским званием, подчиняющийся НКВД. И что занимается он не столько адскими расстрелами в голову за незастегнутую пуговицу, сколько нормальной работой контрразведчика, плюс поддержание дисциплины, плюс дознания по некоторым вопросам, плюс та же ловля диверсантов.

Главное же - это, конечно, помощь товарищей: Алексея Исаева, Михаила Денисова, Дмитрия Козырева, Константина Федченко, Дмитрия Шеина, Виктора Крестинина, моего младшего брата Александра Кошкина. Без них книга вообще бы не состоялась.

- Все же создание романа за три месяца - впечатляющий подвиг, тем более что такой уровень достоверности по плечу только специалисту.

Иван Кошкин: Ну, по уровню достоверности вопросы остаются. В конце концов, дивизия Тихомирова - это, так сказать, <идеальная дивизия>. Командиры в ней, в основном, делают свое дело не за страх, а за совесть и тянут за собой подчиненных, многие являются отличными специалистами, как тот же Чекменев (реальный человек, кстати, правда, настоящий Чекменев был ранен не в ногу, а в живот). В реальности в большинстве дивизий дела обстояли куда хуже - и в боевой подготовке, и в уровне мотивации.

Целью же книги было показать, как, несмотря на то, что эти люди воюют за свою страну, несмотря на то, что они хорошо подготовлены по меркам РККА, несмотря на то, что они стараются воевать не по шаблону, в конце концов, они терпят поражение. И дивизия, и батальон <стачиваются> о немецкую оборону, а им противостоит один полк, усиленный артиллерией.

Танковая дивизия просто приходит для того, чтобы разгромить Тихомирова.

Немцы были прекрасно подготовлены, имели колоссальный боевой опыт, их армия представляла собой отлаженный механизм, способный перемолоть любого противника. Исход сражений 1941-го, в общем, закономерен. Очень многие, столкнувшись с этой машиной, сломались - об этом прекрасно написано, к примеру, в воспоминаниях Рокоссовского (нужен нередактированный вариант). И те, кто в этой обстановке сказал себе: <Сделаю то, что должен, а там - будь что будет>, сумели этот механизм сперва затормозить, потом расшатать и остановить под Москвой. Каждый убитый немецкий солдат, уничтоженное орудие или танк, сбитый самолет ослабляли врага. И каждый боец и командир, который сделал все, чтобы убить немецкого солдата, уничтожить орудие или танк, сбить самолет, независимо от того, в каком положении находился сам - герой.

Вообще говоря, очевидец зачастую описывает только свою точку зрения, причем на достоверность описания влияют годы, прошедшие с события, и то, что автор был непосредственным участником. В некотором роде мне было проще - я писал как сторонний наблюдатель. Поработать с источниками, конечно, пришлось, но меньше, чем хотелось бы. К сожалению, я этим занимаюсь в свободное время, и сроки мне ставили жесткие.

Я просто пытался дать некую картину событий так, как я ее видел.

Беседовал(а) Иванченко Валерий