Fryazino.NET Forum || Религия || Несуетная проза
>> Привет, Гость! Войдите! : вход | поиск | правила | банлист
Автор
Несуетная проза (3) 1 2 3 для печати | RSS 2.0
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
..............................................чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви,
..............................................могли постигнуть со всеми святыми,
..............................................ЧТО широта и долгота, и глубина и высота

......................................................Еф. 3, 18.

---------------------------------------------------------------------------

В этой теме - размышления о Божественном писателей, свободных от эгоцентризма.

---------------------------------------------------------------------------
Молитвы, написанные Гоголем.

...
Боже, дай полюбить еще больше людей. Дай собрать в памяти своей все лучшее в них, припомнить ближе всех ближних и,
вдохновившись силой любви, быть в силах изобразить. О, пусть же сама любовь будет мне вдохновеньем.
...
Сообщение изменено Божий одуванчик от 2011-04-24 13:41:50
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
Н.В. Гоголь. Светлое Воскресенье.
http://www.pravoslavie.ru/put/biblio/gogol/gogol29.htm

...
"Отчего же одному русскому еще кажется, что праздник этот празднуется, как следует, и празднуется так в одной его земле? Мечта ли это? Но зачем же эта мечта не приходит ни к кому другому, кроме русского? Что значит в самом деле, что самый праздник исчез, а видимые признаки его так ясно носятся по лицу земли нашей: раздаются слова: «Христос Воскрес!» — и поцелуй, и всякий раз так же торжественно выступает святая полночь, и гулы всезвонных колоколов гулят и гудут по всей земле, точно как бы будят нас? Где носятся так очевидно призраки, там недаром косятся; где будят, там разбудят. Не умирают те обычаи, которым определено быть вечными. Умярают в букве, но оживают в духе. Померкают временно, умирают в пустых и выветрившихся толпах, но воскресают с новой силой в избранных, затем, чтобы в сильнейшем свете от них разлиться по всему миру. Не умрет из нашей старины ни зерно того, что есть в ней истинно русского и что освящено Самим Христом. Разнесется звонкими струнами поэтов, развозвестится благоухающими устами святителей, вспыхнет померкнувшее — и праздник Светлого Воскресенья воспразднуется, как следует, прежде у нас, чем у других народов! На чем же основываясь, на каких данных, заключенных в сердцах наших, опираясь, можем сказать это? Лучше ли мы других народов? Ближе ли жизнью ко Христу, чем они? Никого мы не лучше, а жизнь еще неустроенней и беспорядочней всех их. «Хуже мы всех прочих» — вот что мы должны всегда говорить о себе. Но есть в нашей природе то, что нам пророчит это. Уже самое неустройство наше нам это пророчит. Мы еще растопленный металл, не отлившийся в свою национальную форму; еще нам возможно выбросить, оттолкнуть от себя нам неприличное и внести в себя все, что уже невозможно другим народам, получившим форму и закалившимся в ней. Что есть много в коренной природе нашей, нами позабытой, близкого закону Христа, — доказательство тому уже то, что без меча пришел к нам Христос, и приготовленная земля сердец наших призывала сама собой Его слово, что есть уже начала братства Христова в самой нашей славянской природе, и побратанье людей было у нас родней даже и кровного братства, что еще нет у нас непримиримой ненависти сословья противу сословья и тех озлобленных партий, какие водятся в Европе и которые поставляют препятствие непреоборимое к соединению людей и братской любви между ними, что есть, наконец, у нас отвага, никому не сродная, и если предстанет нам всем какое-нибудь дело, решительно невозможное ни для какого другого народа, хотя бы даже, например, сбросить с себя вдруг и разом все недостатки наши, все позорящее высокую природу человека, то с болью собственного тела, не пожалев самих себя, как в двенадцатом году, не пожалев имуществ, жгли домы свои и земные достатки, так рванется у нас все сбрасывать с себя позорящее и пятнающее нас, ни одна душа не отстанет от другой, и в такие минуты всякие ссоры, ненависти, вражды — все бывает позабыто, брат повиснет на груди у брата, и вся Россия — один человек. Вот на чем основываясь, можно сказать, что праздник Воскресенья Христова воспразднуется прежде у нас, чем у других. И твердо говорит мне это душа моя; и это не мысль, выдуманная в голове. Такие мысли не выдумываются. Внушеньем Божьим порождаются они разом в сердцах многих людей, друг друга не видавших, живущих на разных концах земли, и в одно время, как бы из одних уст, изглашаются. Знаю я твердо, что не один человек в России, хотя я его и не знаю, твердо верит тому и говорит: «У нас прежде, чем во всякой другой земле, воспразднуется Светлое Вокресенье Христово!» "

1847
Сообщение изменено Божий одуванчик от 2011-04-24 13:13:35
IP
lb
Модератор
licq:3079
цитата:
В этой теме - размышления о Божественном писателей, свободных от эгоцентризма.
Молитвы, написанные Гоголем.

Божий одуванчик, парадоксов друг..."
цитата:
"Я читаю один, решительно один в здешнем университете. Никто меня не слушает, ни на одном ни разу не встретил я, чтобы поразила его яркая истина... Хотя бы одно студенческое существо понимало меня. Это народ бесцветный, как Петербург" (письмо Гоголя Погодину 14.12.1834)
/Уволен из Петербургского университета ввиду полной неспособности в конце 1835 г./

цитата:
"Еду за границу, там размыкаю ту тоску, которую наносят мне ежедневно мои соотечественники.." (письмо Гоголя Погодину 10.05.1836)


«Гоголя ничего не могло интересовать, кроме его собственной личности» (В.Ф.Чиж, Болезнь Гоголя, М. «Терра», 2009 – с.73)

«Гоголь скрылся из театра, когда после 3-го акта "Ревизора" публика его вызывала. "Публика была очень недовольна, сочла такой поступок оскорбительным и приписала его безмерному самолюбию и гордости автора» (из письма С.Т.Аксакова)

«Таким образом, в 1841 г. у Гоголя окончательно сформировались бредовые идеи величия, зачатки которых были уже в юности...» (В.Ф.Чиж, с.97)

«Эта чисто патологическая неспособность любить кого-либо, кроме самого себя…» (В.Ф.Чиж, с.120)

Так пишет видный российский психиатр В.Ф.Чиж (1855-1922), не устающий на каждой странице своего исследования восхищаться гениальным даром Гоголя, как наблюдателя окружающей его действительности.

IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
To lb
Вы всё о суетном.

С приходом в мир Христа у каждого человека появилась возможность взрастить в себе, кроме ветхого Адама, нового Адама. Другой вопрос, что один взращивает в себе Нового Адама, другой не взращивает. Т. е. в каждом человеке есть ветхий Адам, но не в каждом человеке есть новый Адам.
Один человек ищет в другом человеке нового Адама, другой ищет в другом человеке ветхого Адама. Я с наслаждением читаю "Выбранные места из переписки с друзьями" и вижу в Гоголе нового Адама. При чём тут Чиж мне совершенно непонятно. В любом случае, если что-то не нравится Чижу, для меня это не значит, что и мне не нравится.
IP
lb
Модератор
licq:3079
To Божий одуванчик
Нет, я о самом возвышенном - о истине.
(Христос и Адамы здесь не играют никакой роли).

Другими словами: вы берете первого попавшегося красноречивого человека и идеализируете его. Примеры того - "самый человечный человек", "первый друг физкультурников" и т.п.

Но писателей, свободных от эгоцентризма, не бывает. Да и людей, пожалуй, тоже. Кстати, и Иисус Христос подает в эгоцентризме очень убедительный пример.
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To Божий одуванчик
цитата:
с наслаждением читаю "Выбранные места из переписки с друзьями" и вижу в Гоголе нового Адама.


Искренне восхищаюсь Вашим даром видеть в людях самое светлое! Потому что Гоголь, конечно, фигура очень противоречивая. Его состояние, исходя из понятий православной аскетики, иначе как прелестью не назовешь.
IP
Атех
Участник
Ловцы снов
licq:9052
Вот что пишет о Гоголе Флоровский в "Путях русского богословия":

"С творческой серьезностью Гоголь пережил и прочувствовал все демонологические мотивы романтики, и перевоплотил их в полнозначных образах. И чувствуется в этом сила личного убеждения, острота личного опыта, — мир во власти злых сил, в темной одержимости, и во зле лежит...
Этому соответствует рано пробуждающееся чувство религиозного страха, — и то был именно испуг, не столько трепет или благоговение.... Молодой Гоголь и религиозно живет в каком-то магическом мире, в мире чарований и разочарований. У него были странные прозрения в тайны темных страстей. Впоследствии перед ним раскроется “мертвая бесчувственность жизни.” Он изображает точно остановившиеся, застывшие, неподвижные лица, — почти не лица, но маски (Розанов отмечал, что портрет у Гоголя всегда статичен)...
И верно было замечено о Гоголе, что видит он мир под знаком смерти, sub specie mortis...

“Дивись, сын мой, ужасному могуществу беса. Он во все силится проникнуть: в наши дела, в наши мысли и даже в самое вдохновение художника. Бесчисленны будут жертвы этого адского духа, живущего невидимо, без образа на земле. Это тот черный дух, который врывается к нам даже в минуты самых чистых и святых помышлений...”
Этот испуг остается у Гоголя на всю жизнь, до предсмертной молитвы. “Свяжи вновь сатану таинственной силой неисповедимого Креста...” Романтический опыт всегда слагается из антитез и натяжений. Непосредственность и рефлексия, “соборность” и своеволие, примирение и протест, покой и тревога, — в такой диалектической игре весь романтизм.

С ранних лет у Гоголя была твердая уверенность в своем избранничестве, в своем призвании и предназначении — чем-то означить свое существование, нечто великое или особенное совершить. Такое самочувствие характерно для всего поколения и даже для всей этой сентиментально-романтической эпохи. И то был очень сложный сплав...
У Гоголя это самочувствие призванного достигает временами степени навязчивой идеи, прелестной гордыни, “Кто-то незримый пишет предо мною могущественным жезлом...” Он убежден, что призван свидетельствовать и учить. “Властью высшею облечено отныне мое слово,” — “и горе кому бы то ни было, не слушающему моего слова...” Он был убежден в особой значительности и своего личного опыта и примера, и оправдывался против упреков, “зачем он выставил свою внутреннюю клеть,” напоминая, “что все-таки я еще не монах, а писатель.” И он продолжает. “Я не считал ни для кого соблазнительным открыть публично, что я стараюсь быть лучшим, чем я есмь. Я не нахожу соблазнительным томиться и сгорать явно, в виду всех, желанием совершенства...”

Учительная настойчивость Гоголя, его прямая навязчивость очень раздражала его ближайших друзей. И есть странная чрезмерность в оборотах и словах, которые выбирает Гоголь, когда говорит о себе и о своем деле. “Соотечественники, я вас любил, — любил тою любовью, которую не высказывают, которую мне дал Бог...”
Религиозный путь Гоголя был труден, в своих изгибах и надломах он не объяснен и вряд ли объясним... Часто прорываются эти судорожные подергивания религиозного испуга, — страшные видения вдруг встают перед его взорами, и он внутренне обмирает. “Диавол выступил уже без маски в мир,” вот его страшное прозрение! “Стонет весь умирающий состав, мой чуя исполинские возрастания и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не прозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся...”
В опыте Гоголя есть несомненные элементы аскетического надрыва, болезненная перенапряженность покаянной рефлексии... Но именно в том своеобразие Гоголя, что с этим острым аскетизмом он соединяет очень настойчивую волю к общественному действию... В этом весь смысл роковой книги Гоголя, “Выбранные места из переписки с друзьями...” Как сам Гоголь настаивает в “Авторской исповеди,” в “Переписке” он хотел “заговорить вперед кое о чем из того, что должно было мне доказать в лице выведенных героев повествовательного сочинения” (т. е. во II-м томе “Мертвых Душ”). Очень характерно здесь это выражение — “доказать.” Свои художественные образы Гоголь сознательно обращает в доказательства...
В “Мертвых Душах,” во второй части, Гоголь хотел показать “возрожденную” или пробудившуюся Россию. В понимании Гоголя это ведь не бытовая повесть, а именно “поэма,” и “душеполезная поэма.” И “Переписка” есть идеологическое предисловие к этой “поэме...”
Только по крайнему недоразумению в этой книге можно было найти проповедь личного совершенствования и спасения. В действительности же то была программа социального христианства...
Это впервые напомнил, кажется, только Гершензон. “На русском языке, быть может, нет другого произведения, так беззаветно, так целостно, до малейших оттенков мысли и слова, проникнутого духом общественности…” И Гершензон верно отметил неожиданное сочетание у Гоголя нравственного пафоса с самым крайним и мелочным утилитаризмом. “Бесцельная радость бытия для Гоголя не существует... Его мышление насквозь практично и утилитарно, и именно в общественном смысле...”
IP
lb
Модератор
licq:3079
С.Т.Аксаков о Гоголе: «Я не знаю, любил кто-нибудь Гоголя исключительно как человека. Я думаю – нет, да это и невозможно… Всякому был очевидно, что Гоголю ни до кого нет дела».

Архиепископ Иннокентий, Белинский, С.Т.Аксаков были вполне согласны в том, что книга «Выбранные места из переписки с друзьями» есть произведение неслыханной гордости человека…

«Самое лучшее, что можно сказать об ней, – назвать Гоголя сумасшедшим», – пишет про эту книгу С.Т.Аксаков.
IP
Жан-Поль Диполь
Участник
Броуновского движения
Я думал, эта тема посвяшена не Гоголю...
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
To Mysth
цитата:
цитата: с наслаждением читаю "Выбранные места из переписки с друзьями" и вижу в Гоголе нового Адама.
Искренне восхищаюсь Вашим даром видеть в людях самое светлое!
Это, наверное, потому, что я читаю конкретный текст. Мне не интересно, кто что говорит об авторе, мне интересен текст. Вам не понравилось "Светлое Воскресение"? Мне очень понравилось. И вот, например, очень нравится:
http://www.pravoslavie.ru/put/biblio/gogol/gogol19.htm

Н. В. ГОГОЛЬ. ПРАВИЛО ЖИТИЯ В МИРЕ.

"Начало, корень и утвержденье всему есть любовь к Богу. Но у нас это начало в конце, и мы все, что ни есть в мире, любим больше, нежели Бога. Любить Бога следует так, чтобы все другое, кроме Него, считать второстепенным и не главным, чтобы законы Его были выше для нас всех постановлений человеческих, Его советы выше всех советов, чтобы огорчить Его считать гораздо важнейшим, чем огорчить какого-нибудь человека. Любить Бога значит любить Его в несколько раз более, чем отца, мать, детей, жену, мужа, брата и друга; а мы даже и так Его не любим, как любим их. Кто любит Бога, тот уже гораздо более любит и отца, и мать, и детей, и брата, чем тот, кто привязывается к ним более, чем к Самому Богу. Любовь последнего есть один оптический обман, плотская чувственная любовь, одно страстное обаяние. Такая любовь не может поступать разумно, потому что очи ее слепы. Любовь же есть свет, а не мрак. В любви заключается Бог, а не дух тьмы: где свет, там и спокойствие, где тьма, там и возмущение. И потому любовь, происшедшая от Бога, тверда и вносит твердость в наш характер и самих нас делает твердыми; а любовь не от Бога шатка и мятежна и самих нас делает шаткими, боязливыми и нетвердыми. И потому прямо от Божьей любви должна происходить всякая другая любовь на земле.

Любовь земная, происшед от Божией, становится чрез то возвышенней и обширней, ибо она велит нам гораздо больше любить ближнего и брата, чем мы любим: она велит нам оказывать не только одну вещественную помощь, но и душевную, не только заботиться о его теле, но и о душе, скорбеть на него не за то, что он наносит нам неприятности, но за то, что он сим поступком наносит несчастие душе своей. Ибо грех его лежит и на нас: мы должны были его поучить, наставить, образовать, воспитать. Но как мы можем это сделать, будучи сами слабы и немощны? Путем и дорогою Божественной любви все возможно; без нее все трудно. Чтобы воспитать другого, мы должны воспитать прежде себя.

Как же воспитать себя? Воспитанье должно происходить в беспрестанном размышлении о своем долге, в чтении тех книг, где изображается человек в подобном нам состоянии, круге, обществе и звании, и среди таких же обстоятельств, — и потом в беспрестанном применении и сличении всего этого с законом Христа: в чем они не противуречат Христу, то принимать, в чем не соответствуют Его закону, то отвергать; ибо все, что не от Бога, то не есть истинно. Что же найдем сомнительным и не знаем как решить, то до времени следует отложить и никак не смущаться им: это признак, что мы еще не готовы, и что глаза наши получат ясное познание вещей после, по мере нашего усовершенствования. "
...
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
Н.В. Гоголь. Портрет. http://ilibrary.ru/text/77/p.2/index.html

"— Я ждал тебя, сын мой, — сказал он, когда я подошел к его благословенью. — Тебе предстоит путь, по которому отныне потечет жизнь твоя. Путь твой чист, не совратись с него. У тебя есть талант; талант есть драгоценнейший дар Бога — не погуби его. Исследуй, изучай все, что ни видишь, покори всё кисти, но во всем умей находить внутреннюю мысль и пуще всего старайся постигнуть высокую тайну созданья. Блажен избранник, владеющий ею. Нет ему низкого предмета в природе. В ничтожном художник-создатель так же велик, как и в великом; в презренном у него уже нет презренного, ибо сквозит невидимо сквозь него прекрасная душа создавшего, и презренное уже получило высокое выражение, ибо протекло сквозь чистилище его души. Намек о божественном, небесном рае заключен для человека в искусстве, и по тому одному оно уже выше всего. И во сколько раз торжественный покой выше всякого волненья мирского; во сколько раз творенье выше разрушенья; во сколько раз ангел одной только чистой невинностью светлой души своей выше всех несметных сил и гордых страстей сатаны, — во столько раз выше всего, что ни есть на свете, высокое созданье искусства. Все принеси ему в жертву и возлюби его всею страстью. Не страстью, дышащей земным вожделением, но тихой небесной страстью; без нее не властен человек возвыситься от земли и не может дать чудных звуков успокоения. Ибо для успокоения и примирения всех нисходит в мир высокое созданье искусства. Оно не может поселить ропота в душе, но звучащей молитвой стремится вечно к Богу. Но есть минуты, темные минуты...
Он остановился, и я заметил, что вдруг омрачился светлый лик его, как будто бы на него набежало какое-то мгновенное облако.
— Есть одно происшествие в моей жизни, — сказал он. — Доныне я не могу понять, что был тот странный образ, с которого я написал изображение. Это было точно какое-то дьявольское явление. Я знаю, свет отвергает существованье дьявола, и потому не буду говорить о нем. Но скажу только, что я с отвращением писал его, я не чувствовал в то время никакой любви к своей работе. Насильно хотел покорить себя и бездушно, заглушив все, быть верным природе. Это не было созданье искусства, и потому чувства, которые объемлют всех при взгляде на него, суть уже мятежные чувства, тревожные чувства, — не чувства художника, ибо художник и в тревоге дышит покоем. Мне говорили, что портрет этот ходит по рукам и рассевает томительные впечатленья, зарождая в художнике чувство зависти, мрачной ненависти к брату, злобную жажду производить гоненья и угнетенья. Да хранит тебя Всевышний от сих страстей! Нет их страшнее. Лучше вынести всю горечь возможных гонений, нежели нанести кому-либо одну тень гоненья. Спасай чистоту души своей. Кто заключил в себе талант, тот чище всех должен быть душою. Другому простится многое, но ему не простится. Человеку, который вышел из дому в светлой праздничной одежде, стоит только быть обрызнуту одним пятном грязи из-под колеса, и уже весь народ обступил его, и указывает на него пальцем, и толкуют об его неряшестве, тогда как тот же народ не замечает множества пятен на других проходящих, одетых в будничные одежды. Ибо на будничных одеждах не замечаются пятна.
Он благословил меня и обнял. Никогда в жизни не был я так возвышенно подвигнут. Благоговейно, более нежели с чувством сына, прильнул я к груди его и поцеловал в рассыпавшиеся его серебряные волосы. Слеза блеснула в его глазах.
— Исполни, сын мой, одну мою просьбу, — сказал он мне уже при самом расставанье. — Может быть, тебе случится увидеть где-нибудь тот портрет, о котором я говорил тебе. Ты его узнаешь вдруг по необыкновенным глазам и неестественному их выражению, — во что бы то ни было истреби его...
Вы можете судить сами, мог ли я не обещать клятвенно исполнить такую просьбу. В продолжение целых пятнадцати лет не случалось мне встретить ничего такого, что бы хотя сколько-нибудь походило на описание, сделанное моим отцом, как вдруг теперь, на аукционе...
Здесь художник, не договорив еще своей речи, обратил глаза на стену, с тем чтобы взглянуть еще раз на портрет. То же самое движение сделала в один миг вся толпа слушавших, ища глазами необыкновенного портрета. Но, к величайшему изумлению, его уже не было на стене. Невнятный говор и шум пробежал по всей толпе, и вслед за тем послышались явственно слова: «Украден». Кто-то успел уже стащить его, воспользовавшись вниманьем слушателей, увлеченных рассказом. И долго все присутствовавшие оставались в недоумении, не зная, действительно ли они видели эти необыкновенные глаза или это была просто мечта, представшая только на миг глазам их, утружденным долгим рассматриванием старинных картин."
IP
lb
Модератор
licq:3079
цитата:
Начало, корень и утвержденье всему есть любовь к Богу. Но у нас это начало в конце, и мы все, что ни есть в мире, любим больше, нежели Бога.
На страже Гоголя стоит авторитет Священного Писания. Но что было бы, кабы процитированные два предложения рассмотреть как два логических утверждения безотносительно Истины? А получилась бы антиномия. Первое предложение, утверждаемое как Истина, постулирует первичность любви к Богу. Второе предложение, также высказанное в строго утвердительном наклонении, полностью отрицает первое. Две истины друг другу противоречат.

Как же можно в таком напряженном недоумении усмотреть отсутствие суетности? Здесь даже более чем суета ума – его расщепление. Или это и есть «несуетность» – когда человек может говорить прямо противоположные сентенции, не заботясь об их согласовании?

На самом деле (как кажется исключительно лишь мне) любое рассуждение о Боге, относимое к поведению человека – это суета сует. Ведь заботиться о выполнении множества заповедей, о молитве и посте, о правильном мышлении и недопущении соблазнов – это непрерывная суета. Суета – вместо простой и естественной жизни в гармонии с природой. Что, правда, не совсем просто в наше время.
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To Божий одуванчик
цитата:
Вам не понравилось "Светлое Воскресение"? Мне очень понравилось. И вот, например, очень нравится



Я люблю Гоголя, но его душеполезные поучения меня не убеждают. Я чувствую их умозрительность. Учительство Гоголя насквозь моралистично и, очевидно, исходит не из собственного выстраданного опыта, а потому неубедительно. На мой взгляд, сила его таланта проявляется как раз там, где он касается глубин адовых, таинственной власти зла над человеческой душой. В этом ему нет равных - здесь нерв, здесь трагизм его дара.
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
To Mysth
Как-то Вы не своими словами говорите.
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
To Жан-Поль Диполь
цитата:
Я думал, эта тема посвяшена не Гоголю...
А что Вы сейчас читаете?

Я на днях прочитала с интересом книжечку: Богоугодная жизнь вообще. Слова епископа Феофана. Очень в теплой тональности написано. К сожалению в инете не нашла текста книги, а то бы с удовольствием поцитировала.
Вот, чуток (напечатала):

"В истинном виде, любовь есть рай духовный. Она есть теплое, мирное, благожелательное, живое, приснодвижущееся и радостотворное расположение, не как гость, на время посещающий нашу душу, но расположение постоянное, твердое, глубокоукорененное, существенно-неотъемлемое, как, напр., дыхание или биение сердца. В ком внедрено сие чувство или сия сила, тот блаженствует в себе глубоким, невозмутимым блаженством. Пусть он в постоянном труде, но ни труда, ни потов, ни скорбей, ни препятствий не видит и не ощущает. Ибо самые трудности в путях любви не умаляют, а возвышают любовь, как ветр не гасит, а больше и больше усиливает, расширяет пламень огня.
Так – рай есть любовь; но рай потерянный. Входишь внутрь себя и не находишь его там. На поле сердца не растет сие древо жизни. Спрашивается, отчего? – Оттого, что сердце все зарощено злыми древами страстей, заглушающих любовь. Где страсть, там нет места любви. Любовь милосердует: как же она будет в сердце, когда там качествует окамененное равнодушие к страданиям других? Любовь не завидует: как же она будет в сердце, когда там живет завистливость? Любовь не превозносится и не гордится: как же она будет в сердце, когда там властвует гордость и тщеславие? Любовь не ищет своих си: как же она будет в сердце, в котором исходное начало дел – самолюбие? Любовь не безчинствует: как же она будет в сердце, полном страстей безчестия? Любовь не радуется о неправде: как же она будет в сердце гневливом, зложелательном, ненавистливом? Любовь вся покрывает: как же она будет в сердце – склонном к злоречию, пересудам и клеветам? Искорените прежде эти злыя древа страстей, - и на место их произрастет одно многоветвистое древо, дающее цвет и плод любви."
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To Божий одуванчик
цитата:
Как-то Вы не своими словами говорите.



Именно своими. Гоголь меня давно интересует, потому четкость формулировок не должна Вас смущать.
Писатель всю жизнь страдал от того, что, как один из его персонажей, всюду видел "свиные рыла вместо лиц", "пошлость пошлого человека". Его идеал, просветленная райская Россия, очень схематичен - а гротескные бесовские гримасы удаются Гоголю блестяще.
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
To Mysth
Слава Богу, ярлыки я не воспринимаю. Я воспринимаю первоисточники:
http://www.pravoslavie.ru/put/biblio/gogol/gogol17.htm

"Выпуск книги «Переписка с друзьями», с которою (от радости, что расписалось перо) я так поспешил, не подумавши, что, прежде чем принести какую-нибудь пользу, могу сбить ею с толку многих, пришелся в пользу мне самому. На этой книге я увидел, где и в чем я перешел в то излишество, в которое, в эпоху нынешнего переходного состоянья общества, попадает почти всякий идущий вперед человек. Несмотря на пристрастье суждений об этой книге и разномыслие их, в итоге послышался общий голос, указавший мне место мое и границы, которых я, как писатель, не должен переступать.

В самом деле, не мое дело поучать проповедью. Искусство и без того уже поученье. Мое дело говорить живыми образами, а не рассужденьями. Я должен выставить жизнь лицом, а не трактовать о жизни. Истина очевидная. Но вопрос: мог ли бы я без этого большого крюку сделаться достойным производителем искусства? Мог ли бы я выставить жизнь в ее глубине так, чтобы она пошла в поученье? Как изображать людей, если не узнал прежде, что такое душа человеческая? Писатель, если только он одарен творческою силою создавать собственные образы, воспитайся прежде как человек и гражданин земли своей, а потом уже принимайся за перо! Иначе будет все невпопад. Что пользы поразить позорного и порочного, выставя его на вид всем, если не ясен в тебе самом идеал ему противуположного прекрасного человека? Как выставлять недостатки и недостоинство человеческое, если не задал самому себе запроса: в чем же достоинство человека? и не дал на это себе сколько-нибудь удовлетворительного ответа. Как осмеивать исключенья, если еще не узнал хорошо те правила, из которых выставляешь на вид исключенья? Это будет значить разрушить старый дом прежде, чем иметь возможность выстроить наместо его новый. Но искусство не разрушенье. В искусстве таятся семена созданья, а не разрушенья. Это чувствовалось всегда, даже и в те времена, когда все было невежественно. Под звуки Орфеевой лиры строились города. Несмотря на не очищенное еще до сих пор понятие общества об искусстве, все, однако же, говорят: «Искусство есть примиренье с жизнью». Это правда. Истинное созданье искусства имеет в себе что-то успокоивающее и примирительное. Во время чтенья душа исполняется стройного согласия, а по прочтении удовлетворена: ничего не хочется, ничего не желается, не подымается в сердце движенье негодованья противу брата, но скорее в нем струится елей всепрощающей любви к брату. И вообще не устремляешься на порицанье действий другого, но на созерцанье самого себя. Если же созданье поэта не имеет в себе этого свойства, то оно есть один только благородный горячий порыв, плод временного состоянья автора. Оно останется как примечательное явленье, но не назовется созданьем искусства. Поделом! Искусство есть примиренье с жизнью!"

" Никогда, например, я не думал, что мне придется быть сатирическим писателем и смешить моих читателей. Правда, что, еще бывши в школе, чувствовал я временами расположенье к веселости и надоедал товарищам неуместными шутками. Но это были временные припадки, вообще же я был характера скорей меланхолического и склонного к размышлению. Впоследствии присоединилась к этому болезнь и хандра. И эти-то самые болезнь и хандра были причиной той веселости, которая явилась в моих первых произведениях: чтобы развлекать самого себя, я выдумывал без дальнейшей цели и плана героев, становил их в смешные положения — вот происхождение моих повестей! Страсть наблюдать за человеком, питаемая мною еще сызмала, придала им некоторую естественность; их даже стали называть верными снимками с натуры. Еще одно обстоятельство: мой смех вначале был добродушен; я совсем не думал осмеивать что-либо с какой-нибудь целью, и меня до такой степени изумляло, когда я слышал, что обижаются и даже сердятся на меня целиком сословия и классы общества, что я наконец задумался. «Если сила смеха так велика, что ее боятся, стало быть, ее не следует тратить по-пустому». Я решился собрать все дурное, какое только я знал, и за одним разом над ним посмеяться, — вот происхождение «Ревизора»! Это было первое мое произведение, замышленное с целью произвести доброе влияние на общество, что, впрочем, не удалось: в комедии стали видеть желанье осмеять узаконенный порядок вещей и правительственные формы, тогда как у меня было намерение осмеять только самоуправное отступленье некоторых лиц от форменного и узаконенного порядка. Представленье «Ревизора» произвело на меня тягостное впечатление. Я был сердит и на зрителей, меня не понявших, и на себя самого, бывшего виной тому, что меня не поняли. Мне хотелось убежать от всего. Душа требовала уединенья и обдуманья строжайшего своего дела."
IP
lb
Модератор
licq:3079
Вот она, несуетная проза:


Две отличительные черты в животной жизни Восточной Сибири и Северной Маньчжурии особенно поразили меня во время путешествий, совершенных мною в молодости в этих частях Восточной Азии. Меня поразила, с одной стороны, необыкновенная суровость борьбы за существование, которую большинству животных видов приходится вести здесь против безжалостной природы, а также вымирание громаднейшего количества их особей, случающееся периодически в силу естественных причин, - вследствие чего получается необыкновенная скудость жизни и малонаселенность на площади обширных территорий, где я производил свои исследования.

Другой особенностью было то, что даже в тех немногих отдельных пунктах, где животная жизнь являлась в изобилии, я не находил, - хотя и тщательно искал ее следов, - той ожесточенной борьбы за средства существования среди животных, принадлежащих к одному и тому же виду, которую большинство дарвинистов (хотя не всегда сам Дарвин) рассматривали как преобладающую характерную черту борьбы за жизнь и как главный фактор эволюции.

Ужасные метели, проносящиеся над северной частью Азии в конце зимы, и гололедица, часто следующая за метелями; морозы и бураны, которые каждый год возвращаются в первой половине мая, когда деревья уже в полном цвету, а жизнь насекомых уже в разгаре; ранние заморозки и, по временам, глубокие снега, выпадающие уже в июле и августе, даже в луговых степях Западной Сибири, и внезапно уничтожающие мириады насекомых, а также и вторые выводки птиц; проливные дожди - результат муссонов, - выпадающие в августе, в более умеренных областях Амура и Уссури, и продолжающиеся целые недели, вследствие чего в низменностях Амура и Сунгари происходят наводнения в таких размерах, какие известны только в Америке, да Восточной Азии, а на высоком плоскогорье обращаются в болота громаднейшие пространства, равные по размерам целым европейским государствам, и, наконец, глубокие снега, выпадающие иногда в начале октября, вследствие чего обширная территория, равная пространством Франции или Германии, делается совершенно необитаемой для жвачных животных, которые и гибнут тогда тысячами. Таковы условия, при которых идет борьба за жизнь среди животного мира в Северной Азии. Эти условия уже тогда обратили мое внимание на чрезвычайную важность в природе того разряда явлений, которые Дарвин называет "естественными ограничениями размножения", - по сравнению с борьбою за средства существования, которая может совершаться в том или другом месте между особями одного и того же вида, но всегда остается в ограниченных размерах и никогда не достигает значения вышеуказанного фактора. Скудность жизни, недостаточность населения, а не избыток его отличительная черта той громадной части земного шара, которую мы называем Северной Азией. Таковы были результаты моих наблюдений, и уже с тех пор я начал питать серьезные сомнения, которые позднее лишь подтвердились, относительно той ужасной будто бы борьбы за пищу и жизнь, в пределах одного и того же вида, которая составляет настоящий символ веры для большинства дарвинистов. Точно так же начал я сомневаться тогда и относительно господствующего влияния, которое этого рода борьба играет, по предположению дарвинистов, в развитии новых веков.

С другой стороны, где бы мне ни приходилось видеть изобильную кипучую животную жизнь, - как, например, на озерах весною, где десятки видов птиц и миллионы особей соединяются для вывода потомства, или же в людных колониях грызунов, или во время перелета птиц, который совершался тогда в чисто американских размерах вдоль долины Уссури, или же во время одного громадного переселения косуль, которое мне пришлось наблюдать на Амуре и во время которого десятки тысяч этих умных животных убегали с огромной территории, спасаясь от выпавших глубоких снегов, и собирались большими стадами с целью пересечь Амур в наиболее узком месте, в Малом Хингане, - во всех этих сценах животной жизни, проходивших перед моими глазами, я видел взаимную помощь и взаимную поддержку, доведенные до таких размеров, что невольно приходилось задуматься над громадным значением, которое они должны иметь для поддержания существования каждого вида, его сохранения в экономии природы и его будущего развития.
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To Божий одуванчик
цитата:
Слава Богу, ярлыки я не воспринимаю. Я воспринимаю первоисточники:


Так все терзания Гоголя в первоисточниках и отражены - сейчас уже не советское время, можно много чего найти. Даже вот в приведенных Вами цитатах -

цитата:
вообще же я был характера скорей меланхолического и склонного к размышлению. Впоследствии присоединилась к этому болезнь и хандра. И эти-то самые болезнь и хандра были причиной той веселости, которая явилась в моих первых произведениях:


У Гоголя была эндогенная депрессия, которая со временем только усиливалась. К сожалению, психиатрия в 19 веке была слабо развита, да и с духовником Гоголю не повезло. Вместо того чтобы помогать, он только усиливал гоголевскую болезненную экзальтацию, что в итоге и привело к катастрофе.
IP
lb
Модератор
licq:3079
Поразительно, какая адская смесь получилась из гения и болезни Гоголя! И что там первично - бог весть! Сумел бы проявиться гений без болезненных свойств психики и тела? Вдруг бы не смог?
Из самого значительного стоит отметить гипертрофированный интерес только к собственной персоне - с детства и до самой смерти. Его постоянные просьбы молиться за него - к матери, о.Матфею, остальным знакомым - никогда не сопровождался словами "молюсь за вас". Затем мания величия. Кажущийся ему дар провидения.
Интересны соматические особенности. Гоголь постоянно и везде мерз. Не умел смирять свой аппетит - не мог остановиться, пока не съедал всё выставленное на стол. Совершенно не имел сексуального влечения к противоположному полу (или боялся его?).
В области творчества не мог адекватно оценивать свои произведения. Патологическая мания величия проявлялась у него в мессианском настрое: внемлите мне, я вам всё открою! Но свои художественные произведения не ценил, бросал на полдороге. А ценил слабые свои критические статьи.
Самый четкий перелом в психике Гоголя произошел в 24-26 лет...
Сообщение изменено lb от 2011-04-27 21:52:44
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
Есть еще и чрезвычайно современно звучащий диагноз, который Гоголь поставил российской действительности, рисуемой им как антимир: "Приобретение - вина всему". В эпоху, когда даже пастыри Церкви евангельский идеал редуцируют до "успешности" и проповедуют симфонию с властью олигархического капитала, весьма злободневной может стать биография бизнесмена Чичикова как кривое зеркало агиографического жанра. Все "подвиги", "чудеса", "умение обращаться" (чтобы нравиться чиновникам и извлекать из общения грубую практическую пользу) могли бы составить топику нового жанра "антижития" (или жития "по-новорусски")
Сообщение изменено Mysth от 2011-04-28 01:34:35
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To Божий одуванчик
цитата:
А что Вы сейчас читаете?


Есть еще один очень благостный и несуетный писатель (даже более несуетный, чем Гоголь) - это Лесков . Очень любил архиереев - за доброту и незлобивый нрав. Вот, к примеру, отрывочек из "Мелочей архиерейской жизни":

дна из моих теток была замужем за англичанином Шкоттом, который
управлял огромными имениями у гр. Перовского, в восточной полосе России.
Англичанин Шкотт был человек очень благородный и добрый, но своеобычный. Он
был очень вежлив, но если встречал с чьей-либо стороны грубость и наглость,
то не спускал их никому. Еще в молодости он имел в Орловской губернии
историю с одним кавалерийским полковником, которого Шкотт просто-напросто
прибил за нахальство. Не изменился он в этом отношении и под старость. Когда
я жил в П<ензен>ской губернии, он тогда, имея уже шестьдесят лет от роду,
вызывал на дуэль губернского предводителя дворянства Арапова, и тот струсил.
Шкотт не разделался с ним иначе только потому, что умер. Теперь они оба уже
покойники.
Раз летом, не помню теперь которого именно года, дядя Шкотт, строивший
_первую_ в Шензен>ской губернии паровую мельницу, купил для нее в селе К.
огромные штучные французские жернова, которые были уже скованы крепкими
шинами и которых нам очень не хотелось разбирать и сковывать заново. Мы
решили катить их целиком и послали приготовленную для того снасть, лошадей и
людей; но вдруг получаем известие, что камни наши, едва отъехав десять верст
от К., _проломили мост_ и засели в сваях.
Мы с Шкоттом сейчас же поехали на место крушения и, приехав в К.
довольно поздно вечером, остановились в доме тамошнего священника, тогда еще
очень молодого человека, который был нам и рад и не рад. По личным добрым
отношениям к Шкотту он встретил нас весьма радушно, но был встревожен и
смущен тем, что преосвященный В<арлаам>, объезжавший в ту пору епархию,
ночевал всего в десяти верстах от К. и завтра должен был нагрянуть со всею
ордою провожатых, коих Петр Великий в своем регламенте именовал "несытыми
скотинами". Священнику, конечно, было о чем позаботиться: надо было и
накормить и разместить "оных несытых скотин". Особенно его затрудняло
последнее, так как его сельский домик был очень невелик, а поврежденный мост
с застрявшими в сваях камнями не подавал никакой надежды скоро переправить
"обонпол потока" архипастырскую карету.
Мы были некоторым образом виновниками тягостных для батюшки осложнений
и чувствовали это, но помочь ему не могли ничем, кроме того, что, не
претендуя на его гостеприимство в доме, приготовленном "под владыку", легли
спать на сеновале. Мы встали утром чем свет и отправились к изломанному
мосту, о поправке которого нельзя было и думать, прежде чем мы найдем
какое-нибудь средство снять камень, засевший в проломе настилки, между
сваями.
Снять камень оказалось, однако, совершенно невозможно, и мы, после
многих соображений, решили рассечь шины, которые его связывали в одно целое,
после чего он должен был разделиться на штуки и упасть в ручей, откуда уже
его предстояло после вытащить и перевезти на колеснях.
Распорядясь этою работою и оставив людей при деле, мы около десяти
часов утра возвратились в дом священника, выкупались в реке, съели яичницу
и, усталые, кувырнулись на сеновал и заснули. Но только что мы разоспались,
как внезапу бысть шум: мы были разбужены разливавшимся над поповкою
оглушительным трезвоном колоколов и криком: "Едет! едет! Архиерей едет!"
Было очень любопытно посмотреть, как _он едет?_
С неубранными спросонья головами, заспанными лицами и в сыром, не
отчищенном от грязи дорожном платье мы вышли к калитке и увидали, что _он
ехал_ неважно - на своих на двоих. Попросту говоря, _он шел пешком_, потому
что его карета не могла переехать через мост. Зато шел святитель окруженный
толпою, состоявшею человек из двадцати духовных и недуховных людей, между
которыми особенно замечательны были две бабы. Одна из этих православных
христианок все подстилала перед святителем полотенце, на которое тот и
наступал для ее удовольствия, а другая была еще благочестивее и норовила
сама лечь перед ним на дорогу, - вероятно с тем, чтобы святитель по самой по
ней прошелся, но он ей этого удовольствия не сделал. Сам он представлял из
себя особу с красноватым геморроидальным лицом, на котором светились
маленькие, сердитые серые глазки, разделенные толстым, дубоватым носом. Во
всей фигуре владыки не было не только ничего "святолепного", но даже просто
ничего внушительного. Он казался только разгневанным и "преогорченным".
Тревожный взор его* как будто вопрошал всех и каждого: "Что это такое?
Отчего это я могу ходить пешком?"

Дядя Шкотт был человек религиозный и даже езжал в русскую церковь, к
которой принадлежала его жена и дети, но, на несчастие, он о ту пору был
сердит на архиереев. Это вышло по одному, незадолго перед тем случившемуся,
случаю с дочерью его великобританского друга, мисс Сп-нг. Дело это состояло
в том, что мисс Сп-нг, гостя у своих и у наших друзей в Орловской губернии,
заболела и, как девушка религиозная, позвала к себе единственное духовное
лицо в деревне - приходского священника. А добрый сельский батюшка не только
помазал ее миром и причастил, но и примазал ей это в ее документе, то есть
сейчас же "учинил о сем надпись на ее паспорте". Между тем умиравшая мисс
Сп-нг после совершенного над нею тайнодействия не только выздоровела, но
вскоре же была помолвлена за сына известного московского английского
коммерсанта г. Л-эй. И тут, когда дело дошло до венчания, московский
английский пастор набрел на самый неожиданный сюрприз: невеста значилась
"_православною_". Обе английские семьи и весь московский английский приход,
не сумев достойно оценить это обстоятельство, пришли в непонятное смятение и
ужас. И вот пастор с моим дядею отправились к митрополиту Филарету Дроздову
"отпрашивать" присоединенную по неведению англичанку, но митрополит им
отказал. Тогда дело поправили иначе - гораздо легче и проще. Горю помог в
этом случае один московский квартальный, указавший средство переписать
оправославленную невесту снова в ее прежний еретический англиканизм. Секрет,
сколько припоминаю, состоял в том, что паспорт англичанки с надписью о ее
присоединении _утратили_ и вытребовали ей новый, на котором никакой надписи
о присоединении не было. Так ее и перевенчали как _будто англиканку_, хотя
благодать православия на ней, разумеется, осталась и до сего дня. Но
все-таки московских англичан Леонтьевского переулка все эти хлопоты сердили,
и дядя Шкотт был, по его словам, "зол на архиереев" и дал слово не иметь с
ними никаких дел. Однако нижеследующий случай заставил его нарушить это
слово.

О местном п<ензен>ском архиерее В<арлааме> мы кое-что знали, но по
преимуществу только смешное. Он отличался независимостью в расправе с
подчиненными и вообще разнообразно чудесил. Так, например, он целую зиму
клал у себя в спальной соборного протоиерея О-на для того, чтобы отучить
этого старичка от нюхания табаку даже в ночное время. Впрочем, некрологисты
этого архиерея говорят о нем разно, но в П(ен>зе он слыл за человека
грубого, самочинного и досадительного.
Мы им, разумеется, особенно нимало не интересовались, но тут нам
захотелось посмотреть, не покажет ли он при настоящем случае какое-либо
чудодейство? И вот мы с дядею Шкоттом вошли вслед за процессиею в церковь,
конечно никак не ожидая, что его преосвященство постарается показать себя
именно насчет одного из нас.
Когда мы вошли в церковь, недовольный путешествием архиерей жестоко
шумел на кого-то в алтаре и покрикивал так интересно, что мы постарались
подойти поближе и стали на левом клиросе. Царские врата были открыты, и до
нас свободно долетали слова: "пес, дурак, болван", которые, кажется, главным
образом выпадали на долю отца-настоятеля, но, может быть, по частям
доставались и другим лицам освященного сана. Но вот, наконец, епископ, все
обозрев и сделав все распорядки в алтаре, вышел на солею, у которой стояли
ктитор и еще человека два-три не из духовных. Здесь же находилась и
"матушка" отца-настоятеля, пришедшая просить его преосвященство на чай.
Преосвященный все супился и, раздавая всем по рукам благословение,
спрашивал каждого: "чей такой?" или "чья ты?" и, раздав эти благословения,
на низкий поклон и привет матушки ответил:
- Ступай, готовься, - приду.
И затем он вдруг неожиданно обратился к нам, смиренно стоявшим на левом
клиросе, и громко крикнул:
- А вы что? Чьи вы? Чего молчишь, старик?
Англичанин мой замотал головою, что у него обыкновенно бывало признаком
неудовольствия, и неожиданно для всех ответил:
- А ты чего кричишь, старик?
Архиерей даже покачнулся и вскрикнул:
- Как? Что ты такое?
- А ты что такое?
Шумливый епископ как будто совсем потерялся и, ткнув по направлению к
нам пальцем, крикнул священнику:
- Говори: кто этот грубец? (sic) {Так (лат.).}.
- Грубец, да не глупец, - отвечал Шкотт, предупредив ответ
растерявшегося священника.
Архиерей покраснел, как рак, и, защелкав по палке ногтями, уже не
проговорил, а прохрипел:
- Сейчас мне доложить, _что это_ такое?
Ему доложили, что это А. Я. Шкотт, главноуправляющий имениями графов
П<еров>ских.
Архиерей сразу стих и вопросил:
- А для чего он в таком уборе? - но, не дождавшись на это никакого
ответа, направился прямо на дядю.
Момент был самый решительный, но окончился тем, что архиерей протянул
Шкотту руку и сказал:
- Я очень уважаю английскую нацию.
- Благодарю.
- Характерная нация.
- Ничего: хороша, - отвечал Шкотт.
- А что здесь случилось, прошу покорно, пусть остается между нас.
- Пусть остается.
- Теперь же прошу к священнику: откушать вместе моего дорожного чаю.
- Отчего не так? - отвечал дядя, - я люблю чай.
- Значит, обрусели?
- Нет, - значит - чай люблю.
Преосвященный хлопнул дядю по-товарищески по плечу и еще раз
воскликнул:
- Ишь, какая характерная нация! Полно злиться! А затем он оборотился ко
всем предстоявшим и добавил:
- А вы ступайте по своим местам.
И наговорившие друг другу комплиментов англичанин и архиерей долгонько
кушали чай и закусывали "из дорожных запасов" владыки, причем его
преосвященство в это время не раз принимался хлопать Шкотта по плечу, а тот,
не оставаясь в долгу, за каждую такую ласку в свою очередь дружески хлопал
его по стомаху. Оба они остались друг другом столько довольны, что на
прощанье братски расцеловались, причем Шкотт так сильно сжал поданную ему
архиереем руку, что тот сморщился и еще раз вскрикнул:
- Ох, какая здоровая нация!
Так все это мирно и приятно кончилось в мимолетном свидании этого
архипастыря с англичанином, а между тем этого самого архиерея иные его
современники представляли человеком и злым и желчным, да и позднейшие
некрологисты не могут согласиться в его оценке. Я же более согласен с тем из
них, который старается доказать, что преосвященный В<арлаам> имел очень
доброе сердце. По крайней мере я не вижу причины, которая не позволила бы
мне заключить, что этот человек владел золотою способностью делаться очень
незлобивым, если чувствовал, что имеет дело с человеком, принадлежащим к
"здоровой нации". А в таком случае очень возможно, что те, которым он
казался неукротимым, вероятно, только не умели себя с ним держать. Не надо
забывать старого правила: "кто хочет, чтобы с ним уважительно обходились
другие, тот прежде всего должен уважать себя сам".
Мне кажется даже, что его преосвященство имел несколько высокий для
русского человека идеал гражданского общества, и потому-то именно он и
раздражался презренным низкопоклонством и лестью окружающих. Он хотел видеть
людей более стойких и потому, встретясь с человеком "здоровой нации", сейчас
же пришел в отрадное состояние удовлетворения. Если бы он ранее встречал
подобное со стороны русских людей, то, наверно, и они могли бы привести его
в такое же доброе расположение. И это, может быть, самый удачный вариант,
которым, мне кажется, напрасно не воспользовался духовный апологет
преосвященного В<арлаама>.
IP
meybe 07
Участник
Да, Лесков один из очень немногих, кто о нашей Церкви имел в ту пору адекватное представление, без предвзятостей как в ту, так и в другую сторону. Пожалуй, полнее всего оно сказывается в трех повестях: "Запечатленный ангел", "На краю света" и "Владычный суд".
IP
lb
Модератор
licq:3079
А я вот чем поделюсь. Кропоткин с его "Анархией", конечно, весьма хорош. Но может быть слегка невместен православно-верующим. А вот кто должен пойти не токмо несуетно, но многоблагодатно, так это Иван Васильевич Попов. Его труды по патрологии - это самое душеполезное, увлекательное, научно отточенное и, само собой, несуетное чтение. Особенно том 2 - "Личность и учение блаженного Августина". Интереснее самих отцов будет. Да и сам свят.
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To lb

А почему Вы так интересно соотнесли Попова с Кропоткиным?
IP
lb
Модератор
licq:3079
To Mysth
Ну, я выше выложил кусочек (начало) из Кропоткина, вот и пришлось оправдываться.
Сейчас читаю про св.Антония в главе о религиозном идеале св.Афанасия. Приведу несуетный абзац из несуетной книги:
"Наряду с удалением от человеческого общества и уединением стоит усиленный пост и строгое воздержание от всего, выходящего из сферы необходимого для поддержания жизни. Антоний «испытывал стыд», когда вкушал пищу, ложился спать, удовлетворял другие телесные потребности. Он старался вкушать пищу наедине, потому что «стыдился», если его видели утоляющим голод. Для того чтобы душа не увлекалась удовольствиями, но могла порабощать свое тело, он советовал уступать телу по необходимости и то на малое время, главное же внимание уделять душе. Пищей Антония служил хлеб с солью, свою жажду он утолял водой. Обыкновенно он вкушал пищу однажды в день по захождении солнца, иногда же по два и даже по четыре дня он вовсе не принимал пищи. Он никогда не мылся, даже не погружал в воду ног, кроме крайней необходимости; никогда не умащивал своего тела елеем. Нижней одеждой ему служила власяница, верхняя была сделана из кожи. До самой смерти он не переменил этих одежд. Во время сна он довольствовался простой рогожей или же просто ложился на голой земле".
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To lb

Ну, аскетизм - это константа христианской этики. А крайности аскетики - это, вероятно, реакция на паразитический гедонизм позднеантичного общества.
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
ПРОТОИЕРЕЙ НИКОЛАЙ АГАФОНОВ

НЕПРИДУМАННЫЕ ИСТОРИИ




ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

АРХИЕПИСКОПА

ПИМЕНА



Только что назначенный Синодом на должность ректо­ра Саратовской Духовной семинарии, я со всем рве­нием принялся за работу по ее возрождению. Дело в том, что еще никакой семинарии не было, все пришлось начи­нать с нуля. Архиепископ Саратовский Пимен, которому и принадлежала идея о возрождении семинарии в его епархии, пригласил меня из Волгограда в Саратов, что­бы возглавить это дело, он же рекомендовал меня Свя­тейшему Патриарху на должность ректора. Задача для меня была очень интересной, и в благодарность Владыке Пимену за его доверие я старался изо всех сил. Но, не­смотря на все усилия, с передачей здания под семинарию ничего не получалось. Это отдельная тема, целая эпопея, на которой Владыка, я думаю, подорвал свое здоровье – так сильно он переживал тогда. К началу учебного 1990 года открыть семинарию все же не удалось. Когда Свя­тейший Патриарх Алексий II прислал телеграмму, в ко­торой поздравлял учащих и учащихся с началом учебного года, Владыка с огорчением послал Святейшему ответ, где говорилось: «Нет, Ваше Святейшество, ни учащих, ни учащихся. К великому нашему прискорбию, нет у нас пока даже здания под семинарию». Конечно, Владыка не собирался сдаваться и руки не опускал. Сильный это был человек. И мы продолжили работу по возрождению семи­нарии с удвоенной силой.

Тогда еще квартиру в Саратове я не имел, семья оста­валась в Волгограде, а меня Владыка пригласил жить в своем архиерейском доме. Для этого мне выделили ком­нату на втором этаже, с отдельным входом. Но обедал я всегда вместе с архиепископом Пименом.

Владыка Пимен был необыкновенным человеком: уж сколько я архиереев за четверть века служения в церкви встречал – ни с кем сравнить его не могу. В нем удиви­тельным образом сочетались интеллигент той эпохи, ког­да это понятие не было опошлено советским периодом, и современный человек в лучшем понимании этого слова. Он был добр и необыкновенно внимателен ко всем окру­жающим. Некоторые черты его характера умиляли нас и приводили буквально в восторг. Общение с ним до­ставляло истинное удовольствие. Кроме епархиальных и богослужебных дел, подлинный интерес Владыка прояв­лял только к двум вещам: книгам и классической музыке. В остальном он был полный бессребреник. (После его смер­ти остались только библиотека, большую часть которой он подарил семинарии, и три тысячи редчайших грам­пластинок с записями классической музыки.) Ему было совершенно безразлично, во что он одет, лишь бы это было чистым и удобным. Он совершенно не был привередлив в пище, что приготовят, то и ел. Когда он одевался в ци­вильное, то независимо от времени года его голову укра­шал серый берет, под который он прятал длинные воло­сы. А так обычной его одеждой был старенький шелковый подрясник, обязательно подпоясанный широким пояском, завязанным почему-то сзади нелепым бантом, но это все его совершенно не беспокоило.

Владыка быстро мог переходить от одного настроения к другому – все это было написано на его лице. Если он чему-то радовался, то все лицо его сияло, как у ребенка. С близкими людьми он мог себе позволить и обижаться, как ребенок. В общении с посторонними вел себя как ис­тинный дипломат, светские, совершенно далекие от Церк­ви люди приходили просто в восторг от общения с ним и долго потом вспоминали, какой замечательный человек Владыка Пимен. А уж как он ходил – это надо было ви­деть! До встречи с Владыкой я считал себя самым быст­рым ходоком. Но когда мне случалось ходить с Владыкой по магазинам (конечно, только книжным, в других он не бывал), я, которому не было сорока, не мог поспеть за человеком, доживающим седьмой десяток лет. Мне в бук­вальном смысле приходилось поспевать за ним чуть ли не вприпрыжку. Когда он садился в автомобиль, чтобы ехать на какой-нибудь дальний приход, всегда брал с собою кипу свежих газет. Он их быстро просматривал и переки­дывал нам на заднее сиденье со словами:

– Читайте, просвещайтесь.

Едва мы успевали развернуть одну газету и углубиться в ее изучение, как в нас с этими же словами летела вто­рая. Когда он откидывал нам последнюю газету, то вклю­чал в магнитофоне какую-нибудь кассету с классической музыкой, и тут начинался для меня экзамен.

– Отец ректор, скажите нам, пожалуйста, что это за произведение исполняется и кто его автор?

Бессменный водитель архиерея, он же старший иподи­акон Иван Павлович Бабин, незаметно подсовывал мне коробку от кассеты, на которой были написаны названия произведений. Я делал вид, что задумался, потом как бы неуверенно говорил:

– Боюсь ошибиться, Владыка, но, по-моему, это Чай­ковский, Концерт для фортепиано с оркестром номер один, си-бемоль мажор.

Владыка удивлялся, хвалил и спрашивал о следующем произведении. Я снова отвечал. Владыка приходил в вос­торг и говорил сидящим в машине:

– Вот видите, не зря я ходатайствовал о назначении отца Николая ректором семинарии!

Кроме книг и музыки, у Владыки Пимена было три спортивных увлечения: он был страстный грибник, а в минуты отдыха любил играть в городки или в бильярд. Как мы ни старались, но больше, чем Владыка, грибов никому набрать не удавалось. После сбора Владыка за­ставлял пересчитывать грибы поштучно, а потом говорил с радостью:

– В прошлом году в это время у меня был рекорд триста сорок два гриба, а в этом – триста пятьдесят восемь!

С азартом он играл и в городки, обычно в лесу, после сбора грибов. В этом он тоже был мастером, и обыграть его было трудно. А вот в бильярд хоть он и играл неплохо, но иногда мне удавалось его обыгрывать, тогда он ис­кренне этому огорчался.

Одной из характерных черт Владыки Пимена была его пунктуальность. По нему можно было сверять часы. Если служба назначена на девять часов, то будьте уверены: ровно в девять ноль-ноль его машина подкатит к порогу храма, ни минутой раньше, ни минутой позже. Если Иван Павло­вич подъезжал минуты на три раньше, что бывало крайне редко, то Владыка просил его сделать лишний круг, с тем чтобы подъехать минута в минуту. За все годы служения под его архиерейским омофором мне ни разу не удалось видеть Владыку опаздывающим на какое-нибудь меро­приятие. Если обед в двенадцать, то нельзя приходить даже минутой позже. Поэтому я приходил минут за пять до обеда и шел в зал рядом со столовой. Владыка обыч­но тоже сидел в зале и просматривал какие-нибудь бу­маги, делая пометки. Я садился в кресло, брал журнал или газету и читал. Компанию нам обычно составлял архиерейский кот Мурзик. Это был пушистый серый кот, любимец Владыки, жирный и наглый. Он словно пони­мал, что находится под особым покровительством архи­ерея. Ровно в двенадцать Владыка вставал и пригла­шал меня к столу. Я шел первый, затем заходил Владыка. Я читал молитву, он благословлял стол – и уж тут не зевай; другой особенностью Владыки Пимена было то, что он быстро ел, ну прямо как метеор. А доев все, начи­нал подтрунивать:

– Вы кушайте, отец Николай, кушайте, не торопитесь, я подожду.

Я, конечно, торопился, и по озорным искоркам в глазах Владыки было видно, что это его забавляет.

Однажды, Великим постом, архиепископ Пимен при­болел, Ради болезни Владыки приготовили рыбные кот­леты. Большой продолговатый стол накрывали для нас с двух его противоположных концов. Я вхожу в столовую как обычно первым и вижу, как наглый жирный архи­ерейский кот прыгает на стол и стягивает с тарелки Вла­дыки Пимена рыбную котлету. У поварихи, тут же сто­ящей, глаза округлились от ужаса. Но, к ее чести надо заметить, она не растерялась и мгновенно поменяла наши тарелки буквально за секунду до входа архиерея. Мы по­молились, Владыка благословил стол, а потом с недоуме­нием обратился к поварихе:

– Скажите, пожалуйста, а почему у меня котлета, а у отца Николая одна только гречка? Повариха отвечает:

– Простите, Владыка, но ваш Мурзик стащил котлету. Тут Владыка, блаженно разулыбавшись, говорит мне:

– Вот видите, отец Николай, в доме архиерея даже кот ученый, знает до тонкости церковные каноны. Ведь я – болящий, для меня пост ослабляется, а вы – здоровый, значит, вам котлета не полагается, и он, чтобы вы не на­рушали устав, у вас ее стащил. Какой ты, Мурзик, у меня умный! Надо поощрить котика свежей рыбкой, – обра­тился Владыка уже к поварихе.

– Поощрим, Владыка, обязательно поощрим.

Вокруг приезда членов Императорского Царственного Дома Романовых было много шума и суеты. Они плыли вниз по Волге на теплоходе, заходя во все города, где их торжественно встречали.

В Саратов они прибыли в праздник Святой Троицы. Архиепископ Пимен уже отслужил Божественную литур­гию в кафедральном соборе, который стоит недалеко от речного вокзала. После службы он вместе с сонмом духо­венства вышел на причал встречать Великую княгиню и ее сына – Великого князя Георгия. Когда причалил теп­лоход и отыграл оркестр, Владыка (сам потомственный дворянин) произнес приветственную речь, в которой об­ращался к Его Высочеству Великому князю Георгию как к наследнику императорского престола. Затем все вместе пошли пешком к собору, чтобы там отслужить благодар­ственный молебен о здравии Императорского Дома Ро­мановых. Владыка беседовал по дороге с Великой княги­ней. За ними вместе с Великим князем Георгием шли мы с настоятелем кафедрального собора митрофорным протоиереем Евгением Зубовичем. Отец Евгений обратился к Великому князю:

– А сколько тебе лет? Тот ответил:

– Двенадцать.

Одной из особенностей архиепископа Пимена было то, что он ко всем без исключения, начиная от митрофорного протоиерея и заканчивая уборщицей, обращался только на «вы». Уж не знаю, как он услышал вопрос отца Евге­ния, ведь кругом была большая шумная толпа народа, тем более сам Владыка в это время разговаривал с Вели­кой княгиней, но только он все равно услышал.

Мы проводили великих князей в дальнейшее путеше­ствие, а на следующий день служили с архиереем в Духосошественском соборе, на престольный праздник. Сидим после службы за праздничным обедом, вдруг Владыка говорит:

– Как же вы смели, отец Евгений, обратиться к Вели­кому князю на «ты»? Что о нас подумают в Европе? Если здесь митрофорные протоиереи такие бескультурные, то об остальных гражданах и вовсе говорить не приходится.

Отец Евгений весь смешался:

– Да я, Владыко, да я...

– Да что – вы, отец Евгений, вот представьте себе та­кую картину: лет через десять приедет в Саратов Импе­ратор России Георгий I и спросит нас: «А где тот батюш­ка, который мне тыкал?» А мы, чтобы отвести от себя гнев, скажем: «Ваше Императорское Величество, не из­вольте гневаться, вот его могилка».

Тут все как грохнули смехом и долго не могли успоко­иться. Владыка сам смеялся до слез. Отец Евгений вна­чале растерянно вертел головой, а потом и он стал сме­яться, да, по-моему, громче всех.

IP
lb
Модератор
licq:3079
To Mysth
Нет, конечно дело не в аскетике. Дело в повествовании, лишенном страстей, оных сует и беспокойств о земном. Ну, и, конечно, в любимом всеми нами образе Антония.
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To lb
цитата:
в любимом всеми нами образе Антония.



Я, конечно, рада, что египетский монашеский ригоризм проложил путь к Вашему сердцу , однако ж не соглашусь по поводу "всеми нами". Я так высОко не летаю.
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
Святитель Игнатий Брянчанинов. (Из главы: О любви к ближнему.)
http://www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=131

"...
Воздавай почтение ближнему как образу Божию,— почтение в душе твоей, невидимое для других, явное лишь для совести твоей. Деятельность твоя да будет таинственно сообразна твоему душевному настроению.

Воздавай почтение ближнему, не различая возраста, пола, сословия, — и постепенно начнет являться в сердце твоем святая любовь.

Причина этой святой любви — не плоть и кровь, не влечение чувств, — Бог.

Лишенные славы христианства не лишены другой славы, полученной при создании: они — образ Божий.

Если образ Божий будет ввергнут в пламя страшное ада, и там я должен почитать его.

Что мне за дело до пламени, до ада! Туда ввергнут образ Божий по суду Божию: мое дело сохранить почтение к образу Божию, и тем сохранить себя от ада.

И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажу почтение, как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собою, чтоб тебе не иметь недостатка в любви.

В христианине воздай почтение Христу, Который сказал в наставление нам и еще скажет при решении нашей участи вечной: Еже сотвористе меньшему сих братий Моих, Мне сотвористе [15].

В обращении твоем с ближними содержи в памяти это изречение Евангелия, и соделаешься наперсником любви к ближнему.

Наперсник любви к ближнему входит ею в любовь к Богу.

Но если ты думаешь, что любишь Бога, а в сердце твоем живет неприятное расположение хотя к одному человеку: то ты — в горестном самообольщении.

Аще кто речет, говорит святой Иоанн Богослов: яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть... Сию заповедь имамы от Него, да любяй Бога любит и брата своего [16].

Явление духовной любви к ближнему — признак обновления души Святым духом: Мы вемы, говорит опять Богослов, яко преидохом от смерти в живот, яко любим братию; не любяй бо брата пребывает в смерти [17].

Совершенство христианства — в совершенной любви к ближнему.

Совершенная любовь к ближнему — в любви к Богу, для которой нет совершенства, для которой нет окончания в преуспеянии.

Преуспеяние в любви к Богу — бесконечно: потому что любовь есть бесконечный Бог [18]. Любовь к ближнему — основание в здании любви.

Возлюбленный брат! Ищи раскрыть в себе духовную любовь к ближним: войдя в нее, войдешь в любовь к Богу, во врата воскресения, во врата царства небесного. Аминь."
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
http://www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=author&id=2
Том 1, глава: Размышление о вере.

О любви к врагам (- моё примечание).

Верою вступили святые в любовь к врагам: око ума, просвещенное верою, неуклонно смотрит на Бога в промысле Его, и этому Божественному промыслу приписывает все внешние наведения. Так Давид, зревший пред собою Господа выну, чтоб пребывать непоколебимым в мужестве при всех скорбях и попущениях, усиливающихся поколебать и возмутить сердце [6], сказал о Семее, когда Семей проклинал его, и кидал в него камнями: Господь рече ему проклинати Давида. Что вам и мне, сынове Саруины, помыслы гнева и мщения! оставите его, и да проклинает! оставите его проклинати мя, яко рече ему Господь: негли призрит Господь на смирение мое [7]. Душа приемлет искушения, как врачевания своих недугов, благодарит Врача — Бога, и поет: Накажи мя, Господи, и испытай мя, разжзи утробы моя, и сердце мое [8]. При таком рассматривании искушения, люди и прочие орудия искушений остаются в стороне, как орудия. Нет на них злобы, нет вражды! Душа славословящая Создателя, благодарящая Врача Небесного, в упоении несказанными чувствами. начинает благословлять орудия своего врачевания [9]. И вот! внезапно возгорается в ней любовь, к врагам; человек бывает готов положить душу за врага своего, —видит в этом не жертву, но долг, долг непременный раба неключимого. Отселе небо нами, отверзто, — входим в любовь к ближним, ею в любовь к Богу, бываем в Боге, и Бог бывает в нас. Вот какие сокровища заключает в себе вера, — ходатай и податель надежды и любви. Аминь.

1840 года, Сергиева Пустыня.
IP
lb
Модератор
licq:3079
Надо заметить, что у слова суета имеется два значения: 1) тщетное и пустое (устар.); 2) излишне торопливые и беспорядочные хлопоты, движения. Автор темы, наверное, имеет в виду первое?
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
To lb
цитата:
у слова суета имеется два значения: ... Автор темы, наверное, имеет в виду первое?
А что, есть тема: Суетная проза? Подскажите, кто её автор?
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
Привлекли внимание строки у Гоголя:
"... И ни один человек не сказал ему спасибо; ни одного признательного юноши я не встретил, который бы сказал, что он обязан ему каким-нибудь новым светом или прекрасным стремленьем к добру, которое бы внушило его слово."

Подумалось: хочется читать то, что озаряет светом и стремленьем к прекрасному, что возвышает.
Разве интересно читать то, что не возвышает, не ведёт вперёд?
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
— Мы, — продолжил Буквогрыз, — хотим найти подходящую замену фанатикам былых времен. Я называю этот вид «виртуальными инквизиторами». Да, в наши дни невозможны Варфоломеевские ночи, но зато мысли и слова распространяются со скоростью света, а для нас такая среда питательна, как бульон для бактерий. Тут даже не нужно изобретать новых религий (ну да, как же, подумал я, это вам просто не под силу), тут достаточно правильно подать старые. Как известно, знание — сила, а полузнание — страшная сила.

Мы заставим их отстаивать чистоту и правильность своей веры — так, чтобы было как можно больше чистоты и правильности, и как можно меньше самой веры, а главное — ни капли любви. Пусть они не ищут защиты у Врага, но защищают Самого Врага от конкурентов, яростно и слепо отстаивая свое собственное понимание Врага и Его Церкви. С каждой словесной баталией, неважно, выигранной или проигранной, их человеческое представление о Враге будет все площе и примитивнее, оно будет все надежнее вытеснять из их душ подлинный образ Врага.

Пусть они настаивают на безукоризненном исполнении избранных правил, путая средство с целью, чтобы все силы и время у них уходили на строительство стены, отгораживающей их от внешнего мира, чтобы некогда было им взглянуть на свой внутренний мир. Пусть они жадно впиваются в несколько строк библейского текста и забывают не только об остальных страницах Книги Врага, но и о Том, к Кому могла бы привести их эта Книга.

Пусть, например, они возьмут на вооружение слова Врага о том, что спасение (так они называют попытку ускользнуть от оплаты справедливого счета) человек приобретает только через веру. Тогда они легко смогут убедить себя, что вера в данном случае значит «наше собственное вероисповедание, как оно изложено в книгах и одобрено соответствующими инстанциями». Теперь вместо живой веры им нужна мертвая догматическая схема, и братоубийственная война за нее становится священным долгом. Кто сказал, что такое было возможно лишь в средневековье? Если они и не возьмут в руки меч, то только по своей хилости, да еще из уважения к уголовному кодексу. А в мыслях и чувствах, не скованных никакими внешними рамками, и мечи засверкают, и костры заполыхают. Собственно, чего нам еще тогда желать?

Или пусть они, наоборот, твердо запомнят, что «Враг есть любовь» и заставят себя и других забыть, что это лишь одно из имен Врага. Тогда они уговорят себя, а может быть, и других, что «Враг есть любовь и только любовь», и что Он никогда не называет себя Царем или Судией, а если и называл в прошлом, то очень давно и в переносном смысле. А раз так, то нет заповедей и не будет суда, а есть лишь переливчатое море собственных эмоций, которое так легко отождествить с любовью. И если кто-то им возразит, пусть они ответят со всей принципиальностью и прямотой, что только их прочтение Книги Врага истинно: «Бог есть любовь, а если вы с этим не согласны, то вы фарисеи, законники и просто сволочи! Я сказал!»

Главное что? Главное — пусть не позволяют ни себе, ни другим с детской открытостью выходить навстречу Врагу. Слишком велики шансы, что он примет их наивность за праведность, как уже случилось однажды с одним арамейским бродягой и с тех пор повторяется без конца. Возмутительная неразборчивость со стороны Врага! И пусть они непрестанно лелеют чувство собственного превосходства и исключительности, то самое здоровое чувство, которое побудило в свое время нашего нижайшего отца восстать против унизительного подчинения Врагу. Ничего, что при этом они будут поминутно поминать Врага, ведь Он будет для них только средством и объектом, а не целью.

У христиан заведена отвратительная мода говорить о себе: «я великий грешник». На самом деле сама человеческая природа восстает против таких слов, и мы легко можем помочь нашим подопечным избавиться от дискомфорта. Достаточно перевести разговор с «я» на «мы»: я-то сам, конечно, грешник, но зато мы — единственно правильная церковь, мы — народ-врагоносец, мы — жертвы всемирного заговора. И вот уже оправданы любые гадости и глупости по отношению к тем, кто «не мы», ведь это же не для себя, смиренного и грешного, а для святых и несчастных «нас».
— Здесь не нужно, — отметил Буквогрыз, — стремиться заполучить высокие кафедры или талантливых проповедников. Пресса, а в особенности интернет сделают так, что слышны будут самые громкие голоса, а вовсе не самые убедительные.

(А.Десницкий "Записки Балабола")
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
Я ведь на самом деле вижу настоятельную потребность в организации другой комиссии — лингвистической. Вот где собака не рылась! Вот где кладезь! Что это мы, по старинке называем вранье враньем? Не вранье это, а пи-ар. Пи-ар, запомнили? Сумасшедшее бабло, между прочим, крутится. Зло творить — тут немного ума надо, а вот пропиарить его как следует…

Конечно, и в стародавние времена обращали мы внимание на такие штучки. Хороша была та версия про Иуду Искариота, к которой я и сам, скажу с чувством законной гордости, приложил копыто. Ну, про то, что это он и есть главный трагический герой Евангелия, мол, без него не было бы того Происшествия на Кресте. Раз уж оно так им далось, Происшествие, то по крайней мере надо интерпретировать в выгодном для нас свете. Как мучался бедненький Иуда, решаясь своевременно проинформировать о своем Учителе. Ну, конечно же, именно он и был критическим звеном в цепочке — не пусти он информацию по своим каналам, так и остался бы Враг, хи-хи, без Креста, без Креста! Да-да, именно так всем и рассказывать, что Враг — тщедушный дурачок, который даже помереть не мог без посторонней помощи. Ляпнул какое-то пророчество, а Иуде за него пришлось отдуваться, исполнять. Самому удивительно, как долго живет эта версия…

А впрочем, чему удивляться? Это же так созвучно человеческому самоощущению! Если я предаю, ворую, убиваю, то это вынуждено, на самом деле я и есть жертва, я и есть главный герой! Если Враг там чего-то когда-то кому-то напророчествовал, то теперь я, именно я решаю, как это пророчество будет исполнено, кого казнить, а кого миловать, я, а не этот бессильный и глупый Враг, который так нуждается во мне-е-е-е!

Ух, как здорово! Говорят, Иуда особенно громко скрежетал зубами, когда ему представили весь этот спектакль. Надо же иной раз поразвлекать клиентов, не все же их кушать!

Но этого, конечно, недостаточно в век информационных технологий. Новояз — вот наша сила! «Сегодня в так называемом Эдемском саду Адам и Ева приступили к выполнению программы по преодолению продовольственного кризиса. Заготовка плодов информационного древа идет полным ходом. Слухи о существовании древа жизни, тем не менее, не подтвердились. В стороне от плодозаготовителей встречаются пикеты так называемых херувимов, выступающих за поддержания экологического баланса в саду. По словам главного эксперта Змея, экологии сада ничто не угрожает, в то время как экстремистски настроенные херувимы могут обладать незарегистрированными огненными мечами. Силовые структуры уже предпринимают необходимые действия. Оставайтесь с нами, и мы расскажем вам, как будут развиваться события».

Расскажем-расскажем, всенепременно, обязательно! Вы, дорогие мои, сладенькие, румяненькие мои людишки, будете обо всем информированы. Вы потом даже не сможете оправдаться, что ничего не знали. Так что оставайтесь с нами, оставайтесь подольше — и останетесь навсегда!

Просто нужно правильно подобрать имена… Вот, например, история о вооруженном конфликте между религиозным экстремистом Авелем и героически вставшем на его пути Каине. Вот оперативное и кардинальное решение демографической ситуации в Вифлееме. Вот фестиваль искусств, приуроченный ко дню рождения царя Ирода, и мракобесная критика юных дарований со стороны нетерпимого Иоанна Крестителя. Вот ликующий народ приветствует видного деятеля освободительного движения, борца за светлое будущее всего человечества товарища Варавву и требует решительно покарать наймита мировой… нет, это впрочем, устаревшая версия. Лучше вот так: Искариот и партнеры, информационная поддержка правительственных структур. Рукомойники системы Пилата: отправь невиновного на крест и спи спокойно. Это как раз в духе времени. В нашем духе.

(Там же)
IP
lb
Модератор
licq:3079
To Mysth
Представляю, сколько было бы воплей, если бы эту сатанинскую пародию выложил lb!

IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To lb
цитата:
сатанинскую пародию



Все так:

"Попытаться увидеть человека глазами беса нетрудно; смотреть на него глазами ангела было бы куда важнее, но такая задача мне явно не по силам. И почему-то сопротивление материала здесь я чувствовал куда больше, чем с другими своими произведениями.

Читателя я хочу предупредить только об одном — это именно бесовский взгляд, лишенный не только любви, но и элементарной справедливости. Не принимайте его ни за истину, ни за точку зрения автора. Даже на своих коллег-бесов Балабол смотрит с безмерной вышины своего «я» — что же удивляться, что он почти не видит человеческих добродетелей? Люди в его изображении — карикатура. Но и карикатуpa может пойти нам впрок, если не путать ее с фотографией. Так что все совпадения с реально существующими людьми здесь случайны, все совпадения с нашими жизненными ситуациями — закономерны".

Сообщение изменено Mysth от 2011-05-09 17:03:14
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
Мы перенеслись в вагон столичной подземки, и я начал инструктировать своих подопечных, как много могут нам дать повседневные бытовые ситуации. Даже не обязательно провоцировать ссоры, драки, карманные кражи… Вот стоит старушка, и никто ей не уступает место. Мелочь? Да, мелочь, но пусть она станет началом чего-то большего. Внушите бабушке, как распустилась современная молодежь, сплошные секс да наркотики, ничего святого. И виноват в этом кто угодно, только не она сама, всю жизнь предпочитавшая воспевать великие стройки коммунизма, а не воспитывать собственных детей.

А вот сидит напротив нее молодая дама и читает… ого! Как же вы говорите, что ничего святого? Как раз о божественном и читает. Да так читает, что ничего вокруг себя не замечает, разве что толкнет ее случайно эта старушка, прошипит негодующе «Гос-сссподи!» (приятно все же, когда с такой злобой упоминают имя Врага), и дамочка пусть с негодованием отвернется от богохульницы, пусть даже лучше промолчит, не уронит своего тщательно лелеемого достоинства, отпустит про себя пару анафем в адрес бабки, но место уступить и не подумает.

А кто это там, справа? А, бизнесмен средней руки, машина в ремонте… Замечательно! Вот-вот, бабушка, кто жирует на твои сбережения советской поры. Вот-вот, дамочка, кто распродает Русь Святую оптом и в розницу, кто готовит пришествие мирового правительства, как и предсказано. А ты, бизнесмен, тоже вокруг оглянись. На бабку эту стервозную, на девицу полоумную с книжкой дурацкой в руках. Видишь, среди какого дикого народа жить тебе приходится? Нет, никогда и ничего в этой стране не будет, так что рви отсюда когти, а не можешь — так по крайней мере наслаждайся сегодняшним днем…

А что это там за мамаша с маленьким шалуном? Замечательная мамаша. Сидит и трясется, не бомба ли вон у того дядьки кавказского вида в его большом бауле. И как это только кавказцев пускают в наш город? Куда милиция смотрит? Пересажать их всех! Все они террористы и убийцы, все торгуют наркотиками! Подвинься ко мне, мой маленький, мужчина, вы что, не видите, вы ребенку мешаете, и ничего он вас не пачкает своими ботинками, понаехали мне тут! Вот какая славная мамочка, она и не догадывается, что сама работает на террористов, и даже прямиком на нас, распространяя вокруг себя запах страха, подозрительности и злобы.

А ты, гордый гость с Кавказа, видишь, как к тебе тут относятся? Да разве может нормальная женщина говорить такое мужчине? Она вообще вставать должна при твоем появлении! Все они тут девицы легкого поведения, так что правильно ты позавчера с той обошелся, они только того и заслуживают… Тут ведь деньги на дороге валяются, только подбирай, не ценят они их, и себя не уважают. Так что давай, греби рубли, срывай цветы удовольствия, вера твоя далеко, она дома, здесь тебя никто не видит.

О, какая нищенка живописная по вагону пошла! «Извините граждане, что мы к вам обращаемся…» О-па, что это у нее из кармана выпало? Комок смятых купюр, тыщ этак на… Ну вот и отлично! Это же на операцию… Ага, знаем мы эти операции! Вот и объединим всех пассажиров в ненависти к этим шаромыжникам, все они за легкими деньгами гоняются, даже старики и инвалиды, все они одна мафия, гнать таких в шею!

А, дамочка наша с книжечкой божественной подала-таки… Ну ничего, зато как подала! Скривившись от презрения, бросила рублик в ладонь, так, чтобы не коснуться случайно, ведь заразная наверняка. Подала, потому что она праведница, не то, что эти грешники неприкаянные, она и явной пропойце подаст, чтобы на том свете зачлось. Копеечками от нас отделаться думает — вот и славненько, вот и пусть себе в это верит. А бабка пусть на нее пошипит немножко, у бабки-то пенсия кот наплакал, а она побираться не ходит, она гордая.

Видите, какой веселый вагон метро получается? А вы говорите. А что это за рекламка висит на стенках? Обои рекламируют? А почему девочка голенькая нарисована? Не просто так, дорогие мои, и не для подростковых фантазий только предназначено. Пусть народ привыкает: красивое женское тело — товар, как и обои, только раскупается лучше. А выводы правильные народ сам сделает.

И вот еще чудненькое объявленьице — новый блокбастер о борьбе сил света с силами тьмы. Правильно, правильно, лучший способ бороться с тьмой — на широком экране, долби сарраунд, попкорн в руках, добро всегда побеждает. Вы не видели этот блокбастер? Я тоже еще нет. Но, судя по всему, силы добра и силы зла там различаются, как черные и белые фигуры на шахматной доске — чисто условно. Цель одна, правила игры одни, так что разницы на самом деле никакой. Добро должно стать таким же, как и зло, чтобы его победить. А еще лучше — должно быть тщательно охраняемое равновесие добра и зла. Светлые смотрят, чтобы темные не пакостили сверх отведенных квот, темные — чтобы светлые не слишком благодетельствовали. Все при деле, все на своих местах, а главное — добро договаривается со злом. Публично, на экранах, чтобы все видели. Эх, нам бы и в самом деле такое не помешало… но ботве человеческой скормим и это. А потом, когда окажутся у нас, пусть попробуют с нами договориться.

Видите, как много может дать простая толпа в вагоне метро? А вы говорите…
IP
lb
Модератор
licq:3079
цитата:
долби сарраунд, попкорн в руках
Ах, какая четкая
наблюдательность!
цитата:
но ботве человеческой
Стоп! Здесь chite не читать.
IP
lb
Модератор
licq:3079
To Mysth
цитата:
смотреть на него глазами ангела было бы куда важнее, но такая задача мне явно не по силам
Довольно противно. Как легко человек становится на сторону беса, и как труден минимально ангельский взгляд на нашу жизнь! Другими словами, если зреть в корень, - всё это суета и есть. Наша жизнь, да еще и пародируемая чертом - ни черта благостного и мирного. Всё вызывает рефлексии, агрессии, скептическо-неэтические эмоции. Это суета, это гомон, раж, фейк, это она, суета, родимая.
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To lb
цитата:
Довольно противно



Еще бы! Когда это людям нравилось, когда на их раны соль сыплют?


"Пусть, пусть живет она в мире своих эмоций и тонких фантазий. Пусть не видит реальных, живых людей (да по правде сказать, этих двуногих и в самом деле лучше не видеть). Пусть питается только собственным вымыслом по их поводу. А потом мы ей реального человечка и подсунем, да в самый подходящий момент, да нужным боком его и повернем: смотри, какой! Ты-то думала, он почти святой, да еще и с чувством юмора, да внимательный-заботливый, а на самом деле — тупой и ограниченный пошляк, который просто слюни пускает по твоему адресу. Вот так! И обиды, обиды погуще положить, и даже пусть помолится за него, ладно, потерпим, лишь бы вся эта молитва была сплошным криком: «если я тебя придумала, стань таким, как я хочу!» Очень полезная, кстати, песня, жаль, ее теперь редко по радио передают.

Но такие моменты надо создавать. Вот и сегодня всё было выбрано как нельзя удачно: долгий, нервный день на работе, мелкая размолвка с мужем, душный храм, толпа бестолковых исповедующихся, каждый из которых норовит вперед пролезть да банальностей побольше наговорить, да громким шепотом, чтобы весь храм слышал, какие там проблемы с пьющим зятем да с соседкой-сволочью. Очень настраивает на нужный нам лад.
Еще, конечно, хорошо заложить в нее фарисейской закваски. Ммм, какое получается вино, методом глубинного брожения! А главное — правила игры предельно просты: «не то, что она». Совершенно не важно, по какому поводу произносятся эти слова, не важно, как при этом себя человек называет. Любое, практически любое движение человеческой души по направлению к Врагу можно сбить с толку этим нехитрым приемчиком: «Я сознаю, что я великая грешница… не то, что она, она и грехов-то за собой не замечает. Я пришла сюда каяться в надежде получить исцеление… не то, что они, они зашли сюда по привычке. Я сознаю, что в своих бедах я полностью виновата сама… не то, что он, он вечно переваливает ответственность на других. Я, в конце концов, вижу в себе грехи мытаря и гордыню фарисея, а они все вообще ни о чем таком даже не думают». И даже если придет ей в голову такая опасная для нас мысль перестать сравнивать себя с окружающими, и тут у нас будет готов ответ: «Я не то, что эти эгоисты, я не сосредоточена на себе одной, я забочусь о спасении других». И отличненько! Будет, будет фарисейское винцо к нашему застолью".



IP
lb
Модератор
licq:3079
цитата:
Но такие моменты надо создавать. Вот и сегодня всё было выбрано как нельзя удачно: долгий, нервный день на работе, мелкая размолвка с мужем, душный храм, толпа бестолковых исповедующихся, каждый из которых норовит вперед пролезть да банальностей побольше наговорить, да громким шепотом, чтобы весь храм слышал, какие там проблемы с пьющим зятем да с соседкой-сволочью. Очень настраивает на нужный нам лад.
Совсем утратил темы нить!
IP
Mysth
Участник
Контрреволюции не делаются в перчатках
To lb

Это были отрывки из книги Десницкого - скажем так, по мотивам Льюиса ("Письма Баламута"). Записки (может быть - отчеты) беса-искусителя.
IP
lb
Модератор
licq:3079
"Серо-голубое затишье перед рассветом, медленная лодка на тяжелом зеркале Денеж-озера, изумрудные каверны в кустах можжевельника, угрожающе ползущих к белой отмоине плеса.

Настя повернула медную ручку балконной двери, толкнула. Толстое стекло поплыло вправо, дробя пейзаж торцевыми косыми гранями, беспощадно разрезая лодку на двенадцать частей. Влажная лавина утреннего воздуха навалилась, объяла, бесстыдно затекла под сорочку.

Настя жадно потянула ноздрями и шагнула на балкон.

Теплые ступни узнали прохладное дерево, доски благодарно скрипнули. Настины руки легли на облупившиеся перила, глаза до слез всосали замерший мир: левый и правый флигеля усадьбы, молочную зелень сада, строгость липовой аллеи, рафинад церкви на пригорке, прилегшую на траву иву, скирду скошенного газона.

Настя повела широкими худыми плечами, тряхнула распущенными волосами и со стоном потянулась, вслушиваясь просыпающимся телом в хруст позвонков:

— Э-а-а-а-а-а...

За озером медленно сверкнула искра, влажный мир качнулся и стал разворачиваться к неизбежному солнцу.

— Я люблю тебя, — прошептала Настя первым лучам, повернулась и вошла в свою спальню.

Красный комод хмуро глядел замочными скважинами, подушка широко, по-бабьи улыбалась, свечной огарок немо вопил оплавленным ртом..."

(от всякого чёрта его несуетности понемногу...)
IP
lb
Модератор
licq:3079
Вот доказательство, что Гоголь писал о Христе всегда:

"Поэтому "Х" это не только икс и херъ, это еще андреевский крест. Х - это, в общем-то Христос, неизвестно откуда появившееся на земле существо, которое всех провоцирует, шокирует и пугает, но которого зрители-фарисеи не принимают всерьез.
Христа бичуют, хлещут.
Городничий и чиновники в таком ужасе от предстоящего приезда Х-Ревизора потому, что это как бы второе пришествие Мессии, когда каждому воздастся по делам его".
(Из Руднева
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
To lb
Это Руднев написал.

А это Гоголь написал:
цитата:
Еще одно обстоятельство: мой смех вначале был добродушен; я совсем не думал осмеивать что-либо с какой-нибудь целью, и меня до такой степени изумляло, когда я слышал, что обижаются и даже сердятся на меня целиком сословия и классы общества, что я наконец задумался. «Если сила смеха так велика, что ее боятся, стало быть, ее не следует тратить по-пустому». Я решился собрать все дурное, какое только я знал, и за одним разом над ним посмеяться, — вот происхождение «Ревизора»! Это было первое мое произведение, замышленное с целью произвести доброе влияние на общество, что, впрочем, не удалось: в комедии стали видеть желанье осмеять узаконенный порядок вещей и правительственные формы, тогда как у меня было намерение осмеять только самоуправное отступленье некоторых лиц от форменного и узаконенного порядка. Представленье «Ревизора» произвело на меня тягостное впечатление. Я был сердит и на зрителей, меня не понявших, и на себя самого, бывшего виной тому, что меня не поняли.
IP
lb
Модератор
licq:3079
To Божий одуванчик
Он так до конца жизни и не понял, что написал толкового, а чего бестолку.
IP
Божий одуванчик
Участник
Жизнь человека - это путь к Богу
To lb
Это Руднев так сказал?
IP
Страницы(3): 1 2 3

Хотите создавать темы и отправлять сообщения? Выполните Вход или Зарегистрируйтесь!




Напишите нам

µƒorum © fryazino.net